Этнографические исследования развития культуры

И перед массами с неизбежностью встал вопрос о том, как избавиться от зла, как спастись от него. Но никакой реальной возможности избавления от социального гнета на всем протяжении истории классового общества, исключая лишь эпоху позднего капитализма, не существовало. В течение всего этого времени уничтожение эксплуатации человека человеком было объективно невозможно. Раскол общества на классы проистекал не из злой воли тех или иных групп людей, а диктовался объективными законами общественного развития. В силу этого любая попытка угнетенных классов покончить с социальным гнетом с неизбежностью была обречена на неудачу. Здесь не могли помочь никакие самые титанические усилия.

И это объективное бессилие эксплуатируемых масс покончить с угнетением и угнетателями было главной и основной формой проявления беспомощности людей перед слепыми силами общественного развития, отличной от простой зависимости их существованиях от игры случайностей жизни.

Передаваемый от поколения к поколению горький опыт убеждал угнетенных, что естественным образом избавиться от зла невозможно. Отсюда с неизбежностью поиски сверхъестественного пути к спасению от зла. Естественных сил, которые могли бы покончить с господством зла, не существовало, оставалось поэтому надеяться только на сверхъестественную силу. Идея сверхъестественного спасения была, таким образом, порождением практического бессилия людей перед социальным гнетом, а тем самым перед слепой силой общественного развития.

Социальный гнет, который одну — при этом большую — часть общества обрекал на лишения, другой его части обеспечивал совершенно иные условия существования. Сопоставление и сравнение образов жизни этих двух частей общества, осознание, пусть самое смутное, того, что одна из них живет за счет другой, что богатство одних оборачивается нищетой для других, наблюдение фактов полного произвола и прямого издевательства членов одной части общества над представителями другой его части с неизбежностью порождали в угнетенных массах представление о том, что в мире царит не просто зло, а несправедливость. Отсюда стремление не просто избавиться от зла, а восстановить справедливость: с одной стороны, отомстить угнетателям за причиненное ими зло, с другой — обеспечить себе счастливую долю.

Но восстановить справедливость своими силами, обеспечить ее господство в реальном мире было невозможно. Результат — возникновение идеи сверхъестественного восстановления справедливости — еще одно порождение практического бессилия людей перед социальным гнетом, еще одно иллюзорное отражение власти над человеком слепых сил общественного развития. Идея сверхъестественного восстановления справедливости тесно связана и нередко переплетается с идеей сверхъестественного спасения, однако она полностью не совпадает с последней.

Невозможность восстановления справедливости своими силами в естественном мире побуждала возлагать надежды на сверхъестественные силы и сверхъестественный мир. Еще в первобытную эпоху возникли представления о посмертном существовании, о загробном мире. Однако они не играли сколько-нибудь существенной роли. Теперь они стали наполняться новым содержанием. Идея сверхъестественного восстановления справедливости приняла форму представления о посмертном воздаянии — загробной награде и загробном возмездии. «Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами, — писал В.И. Ленин, — так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п.»[625]

Загробное воздаяние предполагает существование загробного суда, перед которым должны предстать после смерти все люди. Этот суд способен восстановить нарушенную в естественном мире справедливость только при том непременном условии, если при вынесении решений будет исходить исключительно лишь из оценки дел, представших перед ним людей, причем из оценки этих дел как добрых или злых, но ни в коем случае не из былого положения этих людей в обществе. Идея загробного воздаяния, таким образом, с неизбежностью предполагает признание равенства всех людей перед загробным судом.

Идея сверхъестественного спасения, а тем более идея загробного воздаяния была несомненно формой протеста масс против существующих общественных порядков. Но это была такая форма протеста, которая утешала угнетенных и примиряла их с реальностью. Именно поэтому эти идеи могли быть использованы господствующими классами. В них, особенно в идее загробного воздаяния, идеологи господствующего класса нашли то, что им недоставало. Они теперь могли пообещать представителям угнетенных масс награду за следование предписаниям религиозного учения — блаженство на том свете.