Этнос. Догма

«Катрин» останавливается метрах в ста от разобранного участка пути — диверсанты успели снять всего-то пару РШР — «рельсошпальных решёток». Меня уже просветили, что так называются блоки рельсового полотна длиной 25 метров, которыми загружены наши концевые платформы. Если бы бронепоезд не мог сам чинить себе путь, то он бы как боевая единица говна не стоил. А меж тем, их даже в нашем мире кое-где до сих пор применяют. Так что сейчас подкатимся, выдвинем кран, уложим недостающее и пойдём себе дальше.

Но, разумеется, те, кто разобрал путь, имеют на этот счёт своё мнение.

Если в окопной войне кавалерия себя полностью изжила ещё на прошлом этапе, то для маневренных операций в саванне она не скоро устареет. Лошадь тут вытеснит только автомобиль, но его время пока не пришло.

В сторону «Катрин» скачет немалая по здешним меркам сила — более сотни всадников, вооружённых магазинными карабинами и револьверами. Палят на скаку, пытаясь прижать нас огнём, заставить залечь и не отвечать — но это не просто поезд, это «панзертрейн», для ружейного огня он неуязвим. Чего не скажешь о кавалерии в открытом поле.

Ну вот, пожалуйста, будьте знакомы — это были пулемёты. Вот так они работают по открытой массовой цели на дистанции прямого огня. Не понравилось? Ну, извините. Я же сказал там, на вокзале: «Воевать — не надо!»

Результат атаки ожидаемый. Выживших мы не преследовали, пусть расскажут всем заинтересованным лицам, что граф Морикарский по-прежнему гениальный изобретатель. Ещё одна верительная грамота и «сертификат подлинности». А ваш граф что в ответ покажет? Жопу?

* * *

Серьёзных военных сил на Юге нет — воевать не с кем. Колониальные корпуса Багратии и Меровии немногочисленны, имеют преимущественно охранные функции и отделены от освоенных Меровией земель сотнями километров саванны и джунглей. Кроме того, у них теперь под боком Нарния, есть чем заняться. Проблемы с туземцами случаются, не все племена интегрировались, но они требуют только полицейских операций.

Лёгкие кавалерийские отряды, мобильная пехота на конных повозках, речной десант. У пехоты есть немного полевых пушек на колёсных лафетах, но даже если их удачно подтащить к бронепоезду на расстояние выстрела, большого ущерба они не нанесут — бронебойные снаряды тут пока не в ходу.

Охранный корпус Юга — графский, то есть мой, то есть, увы, автоматически лояльный самозванцу. Но он размазан мелкими отрядами по территории размером с Австралию, и слухи о том, что «граф не настоящий», дойдут до них быстрее, чем они сами дойдут до нас.

Нападали ещё дважды. Один раз попытались атаковать стоящий поезд ночью (тепловизионная камера на дроне передала им привет). Второй — направив навстречу поезд-камикадзе. Два вагона, гружёных инженерной взрывчаткой, и паровоз за ними. На однопутной колее это была серьёзная заявка, и у них действительно могло получиться. Самозванец, похоже, отнюдь не дурак. Но воздушная разведка засекла состав за несколько километров, и пушки бронепоезда превратили его в первый в этом мире «взрыв грибочком» — взрывчатки атакующие не пожалели.

Нас это задержало аж на сутки — уложили триста метров полотна в обход большой ямы.

Больше никакого сопротивления наша экспедиция не встретила. Самозванец не пытался дать нам генеральное сражение, не садился в осаду в фортах, не упирался в удержание городов или оборону заводов. Он просто уходил все дальше и дальше на Юг, теряя соратников сначала десятками, потом сотнями, потом снова десятками.

К «Катрин» всё чаще направлялись всадники с белым флагом, желающие убедиться, что сделали правильный выбор. Бронепоезд сам по себе выглядит достаточно убедительно — новации такого уровня в Меровии исходят именно от графа Морикарского. Я могу их показать, мой альтер-эго — нет. Для мигрантов, узнающих родную технологию, это тем более весомо — именно граф (так им было объявлено) привёл их в этот мир, а значит, у него и ключик от дверцы туда. У кого ключик, тот и настоящий. А ещё у меня Нагма. И пушки.

Ни один из прибывших отрядов не сказал: «Не, тот граф как-то пографее тебя будет», — и не вернулся к нему. Все торжественно подтвердили присягу и были отправлены по месту несения службы. Никто не был наказан. За что? Ведь они следовали моим же приказам, не подозревая, что я — не тот я.

Мы много беседовали с перебежчиками, и постепенно у меня складывалось впечатление о конкуренте. Он неглуп и весьма амбициозен — но это и так понятно, другие в самозванцы не идут. Он не снимает очки и маску, но многие отмечали, что голос у него скорее молодой. И нет, это почему-то никого не смутило. От графа Морикарского можно чего угодно ожидать — вон, пятнадцать лет прошло, а его дочери те же пятнадцать только-только стукнуло. Мало ли, что он ещё умеет.