Этноспорт. Руководство пользователя

Наиболее острые дискуссии вызывает спорт для инвалидов по интеллекту, потому что они a priori не осознают навязанные им здоровыми людьми тяжелые физические нагрузки. А если принять во внимание еще и то, что они даже не отдают себе отчета в том, чем они занимаются, поскольку не в состоянии осознать свои достижения и сравнить их с чужими, такая деятельность выглядит как радикальное насаждение гандикапизма — форменного насилия и эксплуатации инвалидов ради постоянного заработка тренеров. Но и этим не исчерпываются претензии к спорту для инвалидов по интеллекту. Их соревнования чрезвычайно опасны для зрителей, которые могут оказаться в непосредственной близости с теми, кто не осознает опасности своих действий, и в чьих руках находятся предметы спортивного инвентаря (клюшки, палки, весла и др.), которыми могут быть нанесены серьезные увечья участниками друг другу и зрителям. Однако вопреки перечисленным аргументам, спорт для инвалидов по интеллекту продолжают развивать и оправдывают мифическими «высокими целями спорта».

Между тем, высокие устремления спортсменов охватили спортизацией не только социальные проекты, но и религиозные конфессии, явив миру католический спорт, православный спорт, исламский спорт, сионистский спорт и буддийский спорт [Кыласов 2010а]:

— с 2007 г. лига католических футбольных клубов «Итальянский центр спорта» (CSI), который возглавляет госсекретарь Ватикана, кардинал Тарчизио Бертоне, проводит ежегодный Кубок Священников (Clericus Cup)48 под патронатом Национального олимпийского комитета Италии (CONI); в турнире участвуют команды семинаристов и священников из 65 стран; формируются команды доминиканцев, капуцинов и францисканцев, а также участвует команда Пехотной когорты швейцарцев священной охраны Папы Римского;

— с 1932 г. раз в четыре года Всемирный союз Маккаби (MWU)49 проводит Всемирные игры — Маккабиады, где соревнуются в 25 видах спорта преимущественно олимпийской программы; в последней по времени Маккабиаде 2017 г. приняло участие 10 тысяч евреев из 76 стран;

— в 1993–2005 гг. Исламская федерация женского спорта (IFWS)50 проводила Исламские женские игры под патронатом МОК; с 2005 г. Федерация игр исламской солидарности (ISSF)51 проводит Игры исламской солидарности для мусульман исламских и неисламских стран; в соревнования по 17 видам спорта участвуют мусульмане из 55 стран;

— с 2010 г. Федерация хоккея с мячом России52 проводит ежегодный детский турнир на призы Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси; в 2013 г. в Синодальной резиденции Патриарха Московского и всея Руси состоялся учредительный съезд Союза православных единоборцев53, членами которого стали руководители спортивных федераций восточных единоборств, однако этот невразумительный союз православных любителей туземного спорта Востока вполне ожидаемо не получил поддержки среди мирян, пребывающих в исконно русской культурной парадигме, и по состоянию на 2020 г. зарегистрировано всего 4 региональных отделения — в Московской и Тверской областях, Санкт-Петербурге и Ставропольском крае;

— с 2004 г. Буддийская традиционная Сангха России проводит бурят-монгольские традиционные игры [Эрын гурбан наадан], среди которых особо выделяются Итигэловские игры в честь чудесного возвращения из подземной медитации в течение 75 лет (1927–2002) нетленного (физического) тела XII Пандито Хамбо лама Даши Доржо Итигэлова; игры проводятся в течение трех дней: в первый день — на родине Пандито Хамбо лама Дамба Даржа Заяева, чьим перерожденцем является Даши-Доржо Итигэлов, во второй день — на родине самого Хамбо лама Итигэлова, в третий день — в резиденции XXIV Пандито Хамбо лама Дамба Аюшеева в Иволгинском дацане, где пребывает нетленное тело Итигэлова.

Спортивно-религиозное сотрудничество, несмотря на установленный факт широкого распространения, выглядит достаточно нелепо, потому что духовное единство в нем подменяется плотскими утехами игровых развлечений и противоречит еще и идее эгалитарности спорта самим фактом наличия конфессиональной сегрегации. Кроме того, такое сотрудничество противоречит ст. 50 Олимпийской хартии, содержащей запрет на проявление религиозных признаков [Олимпийская хартия]. Отсюда можно заключить, что религиозность спорта — ни экзогенная, ни эндемичная — невозможна в силу его изначальной секулярности, спорт не имеет никакого мистического смысла и «вера в спорт» не является его сакральной идеей, а всего лишь una figura allegorica в рамках концепта Religio Athletae. Наконец, религиозность спорта не может получить никакого развития в контексте сравнительного религиоведения, потому что она не дает доказательства конфессиональных преимуществ: победа мусульманина вовсе не означает того, что ислам для спортсменов предпочтительней иудаизма или христианства.