Это Америка

— Ничего подобного! Ты лжешь, лжешь! Ты лгунья!

Обидно было слышать такое от молокососа, Лиля вся дрожала от несправедливости. Ей тоже хотелось закричать на него, но получился бы скандал: он пожалуется директору, они поверят ему и тоже станут считать ее лгуньей. Нет, начинать со скандала невыгодно: на нее станут коситься и могут выгнать при любой новой жалобе. А этого она боялась больше всего, она чувствовала себя абсолютно незащищенной. Лиля сдержалась, потупила глаза.

— Извини, я сейчас все быстро доделаю, — тихо сказала она и убежала, проведя всю ночь без сна.

46. Расставание с сыном

Лиля с грустью думала о том, что подходит время расстаться с Лешкой: к сентябрю он уезжал в институт в город Сиракузы. Предстояло решить финансовые проблемы: учеба вместе с проживанием стоила 40 тысяч в год, не все родители могут осилить такие траты, но в Америке взрослые дети не любят оставаться на иждивении родителей и берут займы в банках. Эта проблема волновала Лешку, он переживал, что ему придется долго выплачивать деньги банку. Лиля сказала Алеше:

— Я вижу, он уже нервничает. Это будет давить на психику и мешать учиться.

— Ну конечно, будем платить сами! У нас есть деньги, а на учебу Лешки ничего не жалко.

Они сказали ему:

— Мы берем твое обучение на свой счет и будем давать карманные на книги и еду.

Его это решение обрадовало, он сразу расслабился. И вот наступили последние дни, Лешка в своей комнате упаковывал вещи, книги и электронику, весело что-то напевал, насвистывал и то и дело выносил какие-то вещи, спрашивая:

— Эй, а это мне нужно брать с собой? — и так же весело уходил обратно.

А Лиля с Алешей грустно переглядывались, вздыхали и думали о том, что уезжает он навсегда. Лиля вспоминала, как родила его в Тиране, как Влатко, счастливый отец, выносил его из роддома, как любил сына и как после его ареста пришлось бежать с трехлетним Лешкой из Албании. Теперь из ее жизни уходила большая часть постоянных забот, дум, тревог и радостей. Отъезд сына означал, что она перестает быть повседневной мамой. А это ведь такое привычное женское состояние, без него явственней станет проступать ее старение. Ну какой женщине хочется стареть?

Алеша говорил ей:

— Есть такая мудрость: мы своих детей не получаем на всю жизнь, а только одалживаем у бога на время. Вот и наступила пора нам отдавать его.

Ему хотелось дать Лешке отцовское благословение, но не в форме унылого наставления. И он дал ему стихи Киплинга «Заповедь», обращенные к сыну.

— Я хочу, чтобы ты прочитал, проникся и запомнил. Киплинг написал это, когда его единственный сын уходил на войну. Он всегда носил их с собой, потом погиб, стихи нашли при нем.

Заповедь

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя наперекор Вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плуг, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить в радостной надежде
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: «Иди!»

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все в свой час считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неутомимый бег, —
Тогда весь мир ты примешь как владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек![88]

Лешка унес стихи в свою комнату, просидел там полчаса, вышел серьезный:

— Хорошо написано. Я люблю Киплинга. Спасибо.

* * *