Это Б-о-г мой

Я думаю, мы все еще «на службе», ибо мы верим в то, что Закон Моисея — от Б-га. Уверен, что именно Закон Моисея помог нашему народу сохраниться и противостоять ветру истории, который смел столько народов. Мы не отказались от великой надежды наших предков, веривших, что именно наш маленький народ каким-то образом — каким, никто из нас не может предвидеть, — каким-то образом зажжет когда-нибудь на земле факел вечного мира. Я не могу дать человечеству Мессию. Но, если позволит Провидение, в лице своих двух сыновей я дам миру двух сознательных евреев, и в них будет жить великая надежда, когда меня уже не будет на свете.

Таким образом, сам вопрос моего друга уже содержит в себе ответ. Ядро иудаизма — это праведное отношение к другим людям. Простите мне мое пристрастие к анекдотам, но я хочу рассказать еще один. В Талмуде говорится, что однажды к рабби Гилелю пришел один не-еврей и спросил его:

— Можешь ли ты объяснить мне сущность иудаизма, пока я стою на одной ноге?

До того как придти к Гилелю, этот нееврей задавал тот же вопрос Шамаю, коллеге Гилеля, и Шаммай прогнал его, сочтя этот вопрос наглостью. Гилель же со спокойной улыбкой ответил:

— Не делай другому того, чего не пожелаешь себе. В этом суть иудаизма. Все остальное — комментарии. Теперь можешь продолжать свои занятия.

И после этого разговора нееврей обратился в иудейскую веру.

Суть атомного реактора или яблока, или религии — это еще не весь реактор, не все яблоко, не вся религия. Мы принимаем мало решений, в которых была бы выражена вся суть вопроса. Жизнь наша полна тривиальных и суетных мелочей и механических повторений. Иудаизм не выпускает из виду и этой сферы жизни. В течение всего дня он связывает человека определенными обязательствами. Конечно, прав тот, кто утверждает, что как евреи, так и неевреи иногда принимают форму за суть. Отсюда возникает, с одной стороны, агностицизм, как реакция на педантичность религиозных предписаний, а с другой — ультраортодоксальное непризнание государства Израиль на том основании, что не все члены правительства этой страны — верующие люди. Но если о том или ином образе жизни будут судить лишь люди, которые этого образа жизни не понимают, то от любого образа жизни в их интерпретации не останется камня на камне.

Самоизоляция

Как мы можем сознательно изолировать себя? Мир вокруг нас — это место, где мы живем. Народы мира — наши братья перед Б-гом. Писание учит нас, что Б-г сотворил всех людей на земле — а не только израильтян — по Своему образу и подобию. Жертвы, принесенные как евреями, так и неевреями, горели на алтарях двух Храмов «Не таковы ли, как сыны ефиоплян, и вы для меня, сыны Израилевы? — восклицал от имени Творца пророк Амос. — Не я ли вывел Израиль из земли Египетской и филистимлян — из Кафтора?»

Мы видим то, о чем говорил нам пророк Моисей: если бы не Тора, мы были бы заурядным народом. Что можем мы противопоставить той мудрости и тому творческому духу, которые Б-г даровал другим племенам земли? Разве мы дали миру Сократа или Аристотеля, Шекспира или Сервантеса, Ньютона или Галилея, Баха или Бетховена, Микеланджело или Рембрандта, Диккенса или Толстого, Ганди или Линкольна? Но неужели мы не имеем права летать на самолетах только потому, что братья Райт не были евреями, или не должны пользоваться электрическим освещением потому, что в жилах Фарадея, Максвелла и Эдисона не было еврейской крови? Разве такое абсурдное извращение сути иудаизма не разлетается в прах при первом же прикосновении?

Наше место в мире — я уверен в этом — зависит от того, что мы дали человечеству. А дали мы ему Тору — возвещенный Моисеем Закон, каким должно быть поведение человека. Тора — это наша жизнь, и ею мы руководствуемся в нашей повседневности. И пока мы не даем этому факелу погаснуть, мы, как я понимаю, имеем право существовать как народ перед Б-гом и людьми.

Поняв это, мы приблизимся к правильному пониманию мира, как и наши отцы, через сочетание символики и обрядности. Тому, кто приходит к нам впервые, это сочетание представляется темным лабиринтом. Но войти в него мы обязаны. Чтобы добраться до сути вещей, нам следует изучить те печати, которыми иудаизм пометил жизнь, или, выражаясь словами Гилеля, комментарии к сути Торы.

Первая серия печатей относится ко времени <…>

Глава четвертая ШАБАТ

Начнем с крутого подъема

Логика побуждает нас начать с одного из наиболее характерных и разветвленных символов иудаизма — символа, который, к тому же, более всего противоречит общепринятым обычаям и общепринятому образу мыслей. Начать с этого символа — это то же, что, поднимаясь в гору, идти напрямик.

Закон о шабате изложен в одной из самых длинных глав Талмуда. На эту тему на древнееврейском языке написаны горы литературы. И в то же время мы знаем, что решающими здесь являются лишь немногие фразы: первая глава Бытия и четвертая заповедь Моисеева закона.

Суть Книги Бытия