Это безумие, детка (СИ)

Боже, что он задумал?

– Столько страха в глазах… – заметил Дюпон и, как ни в чем не бывало, отхлебнул чаю. – А между тем бояться нечего, скоро появится твой возлюбленный. Ведь вы же давно не виделись… Наверное, соскучилась по нему, да? У меня возникла любопытная идея! Небольшой, так сказать, эксперимент, который поможет лучше понять природу вашей страсти.

Очередной раскат грома заглушил его слова, но Роэл догадалась по его глазам, черноту которых разрезало отражение вспышки молнии. Догадалась и эта дикая, жуткая догадка бросила ее в дрожь.

Но сказать девушка ничего не успела, потому что привели его. Стук его металлических башмаков по паркету эхом отдался в ее голове, а от холода, морозного холода, который пришел в комнату вместе с ним, сжалось сердце. Она заслонила рот ладонью, не в силах поверить, что видит его.

Нижняя часть лица Гаспара, включая нос, была скрыта намордником, ремни которого сходились на затылке. На уровне рта в кожаном каркасе находилось перекрытое металлическими звеньями отверстие. Его комбинезон был насыщенного оранжевого цвета, а металлические браслеты охватывали запястья заведенных за спину рук. Цепь от них тянулась к башмакам и ошейнику, плотно обхватывающему его шею. От ошейника, в свою очередь, отходили две палки, концы которых держали в руках нервные санитары. Именно так его и вели.

Роэл посмотрела в яркие, похожие на два изумруда, глаза и все поняла.

Он обратился. Гаспар Леоне стал упырём.

– Рад приветствовать, мистер Леоне! Думаю, не откажешься от приглашения поучаствовать в одном захватывающем опыте. Только без глупостей, вроде попытки нас покинуть… Ты должен делать все, что я говорю, иначе эксперимент не состоится, – проговорил Феб Дюпон и легонько кивнул санитарам, один из которых, отчаянно труся, ткнул Гаспару в бок электрошокером. – Ах да, сразу скажу, что этот круг зачарован сильной магией – выйти из него упырю невозможно.

Леоне дернулся и чуть не упал, но, когда выпрямился, в его глазах не было ярости или боли. Только спокойствие и холодное любопытство. Санитары принудили его сесть на кровать, после чего, расстегнув кандалы и расслабив ремень намордника, торопливо покинули меловой круг. Гаспар освободился от своих пут сам, а в самом конце избавился от намордника, который осторожно снял и положил рядом с собой.

– Занятная штука, – чуть улыбнулся Леоне, и Роэл увидела, что его зубы больше не оплавлены серебром – вместо них торчали острые упыриные клыки. – Так что ты там за эксперимент затеял, доктор?

Он обратился! Обратился – теперь уже ничего не повернуть вспять…

– Первый в своем роде, – со страстью ответил Дюпон и живо принялся объяснять. – Опыт с уклоном в наблюдение. Как я уже говорил, мне любопытна природа этой разрушительной страсти и сейчас я хочу препарировать психологию вашего соития. Камеры будут фиксировать все происходящее, ваша задача – наиболее подробно и искренне рассказать о том, что будете испытывать. Так же я настаиваю на анальном сексе, вы его не практиковали, но я хочу, чтобы первый раз прошел здесь и сейчас с передачей мельчайших оттенков эмоций, особенно, Роэл, твоих эмоций. Поехали. Можешь не сдерживаться, Гаспар.

Да, можешь не сдерживаться и сожрать ее прямо сейчас! Это ведь тоже будет результат эксперимента.

Девушка качала головой, не веря своим ушам, а истерический смехрвал горло. Она думала, что не может быть никого хуже, извращённее Гаспара, но это оказалось не так. Феб Дюпон, приятный главврач лечебницы, который был с ней всегда так предупредителен и заботлив и выказывал симпатию… Вот кто оказался настоящим чудовищем.

– Я не стану заниматься этим с ним при тебе, – мотая головой, как заведенная, девушка отступала назад. – Катись ко всем чертям, Феб!

– Брось… – кривляясь, подал голос Леоне, пожирая ее голодными изумрудными глазами. – Иди ко мне скорее, птенчик мой. Ты даже не представляешь, как сильно я по тебе скучал. Так скучал, что готов пригладить каждое твое перышко. Старина доктор будет доволен.

– Я больше не подчиняюсь тебе, Гаспар! Теперь у меня есть это!

Она вытащила из-под ворота цепочку и показала ему серебряный замочек, который блокировал ее дар и от него тоже. Роэл хотела сделать это с торжеством, но сейчас торжеством и не пахло. Она была забита, сломлена нахождением в психлечебнице, загнана в угол, охвачена безысходностью. Но больше всего ее поразила реакция Леоне. Девушка надеялась, сбить его с толку, что он растеряется, хотя бы раз за все время их знакомства… Как она была наивна! Лишь ухмылка, равнодушная, упырья ухмылка вызверилась на его бледном лице.

– Да ладно? – Леоне поднял бровь. – Неужели Маттиоли постарался? И чем же ты с ним расплатилась? Старикашка до крайности скуп…

– Феррари! – Роэл так хотелось сделать ему больно, но она понимала, что надеяться на это просто глупо.