Это бизнес, детка, ничего личного (СИ)

Они просидели так, укрытые от мира теплом одного пледа на двоих, до самого конца. Вернее, почти до самого: в финальной сцене, когда Джек оказался в холодной воде, Сильви, до этого лишь периодически пришмыгивавшая носом, не смогла сдержать эмоций.

Поднявшись с кровати, она спешно удалилась в ванную, ладонями закрывая лицо. Локи даже в приглушённом свете комнаты сумел заметить на ее щеках мокрые дорожки.

Отдав себе должное за то, что не показал своей слабости к мелодрамам при блондинке, Локи, как только дверь в ванной закрылась, в срочном порядке подошёл к зеркалу и утер салфеткой глаза.

Похоже Сильви действительно сильно не любила показывать свои эмоции другим людям, так как, вернувшись в комнату, выглядела свежо и совершенно нормально. Не считая немного смазанной туши в уголке глаза и, может быть, легкой красноты на щеках.

Локи уже сидел на краю кровати лицом к окну.

— Как тебе фильм?

— Неплохой, — ответила женщина, скрещивая руки на груди. — Не то что бы прямо супер, но пойдёт.

— Это классика, Сильви, общепризнанный шедевр, но я не удивлён твоей оценке, — хмыкнул Локи, и, потянувшись, спиной откинулся на мягкую постель.

— А я и не претендую на звание кинокритика, — фыркнула она в ответ и, позволив себе наконец расслабиться от некоего напряжения, которое, казалось, нависло над ней, села на противоположный край кровати.

— Да, потому что ты очевидно видела слишком мало фильмов, чтобы обрести право их оценивать, — важно заметил брюнет, пальцем поправляя воображаемую перемычку очков.

— У меня никогда не было времени смотреть фильмы, — ответила Сильви, улыбаясь его дурацкому жесту. — В отличие от некоторых, я много и усердно работаю.

— Это сейчас в мой огород был камень? — добродушно усмехнулся Локи, смотря на женщину снизу вверх. — Вообще-то отдых является одним из важнейших факторов эффективного труда.

— У нас с тобой очевидно разные представления об отдыхе, — сказала Сильви. Она устало потянулась, и, не давая себе времени подумать дважды, также как и Локи опустилась спиной на кровать.

Теперь они оказались в таком положении, что их ноги свисали с разных сторон постели, а лица, сходившиеся в центре кровати, находились буквально в двух сантиметрах друг от друга.

Это ощущали оба, даже несмотря на то, что каждый из них глядел в потолок.

— И как же предпочитает расслабляться Сильви Лаштон? — ухмыльнулся Локи, шутливо изображая двусмысленный тон. Блондинка хмыкнула.

— Спешу разрушить твои грязные предположения, в выходные я люблю гулять по городу.

— Как это мило.

— Ну вот, из твоих уст это снова звучит так, словно я клишированный главный герой фильма о взрослении, — усмехнулась Сильви, шутливо толкнув Локи рукой.

— Давно тебе стало не без разницы что я вообще говорю? — ухмыльнулся брюнет, забавляясь.

— А мне и без разницы, можешь говорить и думать, как хочешь, — с застывшей на губах легкой улыбкой ответила женщина, все также глядя в потолок.

В комнате повисла тишина. Когда титры к фильму закончились, экран телевизора погас и теперь единственным источником света стал кипящий ночной жизнью Вашингтон, своими огнями пробивающийся внутрь отельного номера сквозь оконное стекло.

Они лежали так минут десять, и только звуки их мерного дыхания разрезали застывшее пространство.

— Почему ты меня избегаешь? — спросил вдруг Локи, старательно сдерживая желание повернуться к ней лицом.

Он старался, чтобы вопрос прозвучал непринуждённо, но Сильви, очевидно, напряглась.

— Я тебя не избегаю, — резко ответила она.

— Ты перестала ходить на тренировки по расписанию, которое оставалось неизменным целый год и уходишь из помещения как только в нем появляюсь я, — Локи старался говорить как можно более спокойно и легко. — Обычно это называется «избегать кого-то», но, может быть, у тебя есть своё наименование.

— Может быть я просто не хочу находиться с тобой рядом, потому что ты мне неприятен, — огрызнулась Сильви, однако так и не предприняла попытки подняться с кровати.

— Мне кажется, что это неправда, — сказал Локи полушепотом, вглядываясь все также смотря наверх, словно стараясь разглядеть на гладкой поверхности потолка отражение лица женщины в этот момент.

Сильви, будто поперхнувшись воздухом, замолчала, и Одинсон уже было решил, что совершенно напрасно начал этот разговор.

Внезапно блондинка, переплетя пальцы в замок, неуверенно пробормотала:

— Я не знаю как это делается.

— Что делается?

— Это… У меня за всю жизнь был один друг. Я не привыкла… интересоваться другими людьми, — выдохнула женщина, стараясь подобрать слова, способные объяснить ее перемешавшиеся чувства. — Я совершенно запуталась, потому что в один день я в порядке, а в другой уже не могу думать ни о чем, кроме твоей дурацкой ухмылки и шуточек, и это просто твое лицо, оно везде, повсюду, и это сводит меня с ума.

Сильви замолчала, и брюнет кожей ощущал страх, пробирающий ее, кажется, насквозь.

Робость, неуверенность, незащищённость — все такое человеческое и такое знакомое.