Это бизнес, детка! (СИ)

Антуан обернул меня в махровое полотенце и принёс на кровать, уложил, высушил и снова припал к моему телу губами. Мне уже многого и не требовалось — лишь только язык коснулся пульсирующего бугорка, я снова улетела далеко и высоко, даже не заметив, что Антуан лёг на меня, между раздвинутых ног. Только почувствовала, как что-то твёрдое и большое трётся о моё лоно. Неужели…

На самом деле оно было не такое уж и твёрдое, недостаточно для полноценного секса, но меня так обрадовал сам факт, что я принялась помогать ему бёдрами.

— Не останавливайся, детка… Ты так меня возбуждаешь! — его низкий голос, тихий, прерывистый, вызвал во мне волну чистой нежности, которая просто не могла не затронуть Антуана. Он накрыл губами мой рот, вторгся в него языком, потом ускорился, насколько мог. И наконец, откинув голову, зарычал, как дикий зверь…

Когда он упал без сил рядом со мной, я отвела с его лица влажные пряди волос и со смешком заметила:

— Ты запачкал простыни.

— Антинеа сменит завтра, — выдохнул Антуан. — А пока подстелим полотенце…

Он повернулся ко мне и коснулся губами моих губ:

— Mon petit coeur, как бы я хотел, чтобы ты осталась со мной навсегда.

— И я бы этого хотела, — я дунула ему в лицо и придвинулась ближе. — Но кто знает, как сложится жизнь.

— Ты пессимистка?

— Реалистка, — засмеялась я.

Мы устроились в объятиях друг друга на чистом полотенце, уютно закутавшись в одеяло, а снаружи шумел весенний южный ливень. Антуан снова поцеловал меня в висок, как раньше:

— Мне нравится быть с тобой, но меня тревожит тот факт, что я не могу понять, кто ты такая.

— Все мы носим маски, — мягко ответила я, закрыв глаза. — И надеваем их по мере необходимости, возможности, желания…

— Но ведь маски надо иногда снимать, иначе забудешь, какая ты на самом деле.

— Иногда надо. Но не всегда получается.

Я должна подготовить тебя, мой маркиз… Прости. Так получилось. Я не хотела влюбляться, не хотела, чтобы ты привязывался ко мне… Карма настигла меня.

— Расскажи мне о себе, Альошка.

Я спрятала лицо на его плече и глухо ответила:

— Нет, я пока не готова. Может быть, когда-нибудь позже. Лучше ты расскажи мне о своей семье.

— Ты почти всё знаешь, — Антуан легонько передвинул плечом мою голову, чтобы было удобнее целовать меня в щёку. — Да и видела их.

— Я составила своё мнение, а ты скажи своё, — усмехнулась я. — Дед Анри заправляет всем, так?

— Да, это крепкий старикан. Он, наверное, и меня переживёт.

Если я права в своих подозрениях, мой Антуан, то переживёт и надолго.

— Дед Анри владеет третью земель здесь, в Вильнёв-Лубе. Но он построил стадион, детский парк приключений на горе, курирует местную больницу…

— А твой отец — его единственный сын?

— Да. Но замок и Вильнёв его интересуют постольку-поскольку, в основном, он живёт в Париже, а сюда приезжает лишь временами. Валери тоже предпочитает столичную жизнь, там больше возможностей практиковать здоровый образ жизни. Фитнесы всякие, диетическое питание… Здесь для неё слишком жирно и жарко.

— А ты, значит, единственный сын твоего отца?

— Да, я наследник всего, — засмеялся Антуан в мои волосы. — Богатый и перспективный!

— Ах-ах… А что принадлежит именно тебе? Если не говорить о наследстве?

— Разведываешь, стоит ли связываться со мной? Ладно. У меня есть деньги. Отец вкладывает их в ценные бумаги, очень хорошие, поэтому я не беспокоюсь о будущем. Я владею некоторой частью ипподрома, это тоже приносит доход. Ещё лодочная станция: сдача внаём яхт и катеров. Это подарок деда Анри на моё восемнадцатилетие. Правда, Валери всегда хотела станцию для себя, но дед поступил по-своему.

Валери. Конечно. Травки от желудка…

Нет, здесь что-то не так. Если Антуан умрёт, всё достанется его бывшей-не бывшей, ведь они ещё не разведены… Интересно, а Валери знает об этом? Или думает, что развод уже состоялся?

— Так что? Ты подумала? Я достаточно состоятелен для тебя? — Антуан боднул меня в макушку, и я вернула ему толчок:

— Не рассматривала тебя, как потенциального жениха.

— Ты несносная девчонка! Ты опять заслужила наказание!

И он сделал вид, что переворачивает меня и примеривается к моей попе. Я забарахталась, пытаясь вырваться, и завопила дурным голосом:

— Помогите, убивают! Шлёпают! Заставляют заниматься садомазохизмом!

Антуан засмеялся и прижал меня к себе, не отпуская:

— Тебя заставишь! Вон как ты тех парней уделала на паркинге!

— Нет, но тебя мне будет жалко бить, — скромно ответила я, заворачиваясь в простыню и вставая. — Знаешь что? Я есть хочу.

— Я тоже. Но тут у меня ничего нет, надо идти в дом. А ты видела, что творится снаружи?

Я скорчила умильную рожицу:

— Ну, ты же пожертвуешь собой ради моего желудка? Да и своего тоже!

Антуан жалобно скривил рот:

— Ты гонишь меня в такую погоду на улицу? Безжалостная, ненасытная…

— Несносная! — подсказала я, так как он запнулся, ища определение.

— Точно!

Но всё же встал и пошёл к шкафу, натянул джинсы прямо на голое тело, свитер с воротником, порылся на полке и достал непромокаемый плащ весёлой расцветки — жёлтый в красные горошки. Увидев это чудо, я не смогла удержаться от смеха: