Это был просто сон...

Все, что случилось потом, Ирина помнила плохо. Сумасшедший бег, стрельба, снова бег, какие-то рыла, и опять стрельба, и опять рыла… Серая аннигиляция. Арэлау барлума. Седдерсву. И опять — рожи, морды, рыла…

В такой вот последовательности.

А теперь уцелевшим надо было срочно укрыться где-нибудь от солнца и возможных преследователей, окопаться, занять оборону. И придумать, как быть дальше. Чтобы, значит, и шкуру свою сохранить, и бандитам насолить.

А-дмори леангрош в себя не приходил.

Ирина завидовала ему страшной завистью. А что? Висишь себе на чужой шее, без памяти, и ноги не болят, и пекло не донимает, и писать не хочется… Ей, Ирине, бы так. Но как же, держи карман шире. Да и стал бы еще кто ее тащить, вопрос.

Перед глазами трепетала багровая кисея. Ноги горели огнем. Но умирать не хотелось, очень не хотелось. И Ирина шла, в кровь закусывая губы.

Серая аннигиляция в отличие от белой, предполагающей мощный взрыв со знаичтельным разрушительным эффектом, происходит незаметно. Предмет или объект (к примеру, тайная база) просто медленно, но неотвратимо тает на глазах, распадаясь на атомы. Артудект подстраховался. Он решил уничтожить таким образом ВСЮ базу, где держал Ирину и Арэля Дорхайона. А чтобы попытка к бегству не показалась воскресной прогулкой, оставил на станции отряд громил, составленный из отборных биороботов

Солнце в затылок. Острые камни под ногами. Пекло. Боль. Усталость… Упасть и не вставать больше, ну его, уж лучше умереть, чем длить агонию… все равно ведь уже. Все равно. Им не выбраться. Никому…

Арэлау барлуме не повезло. Собственно, всем, кого Клаверэль барлаг привел с собой на артудектову базу, не повезло. Пока внутри камеры освобождали а-дмори леангроша, в коридоре перед этой самой камерой произошло отчаянное сражение. То, что Ирина, произнеся мерзкий пароль, увидела за порогом открывшейся двери, больше всего напоминало бойню. Бойню, поджаренную высокотемпературной плазмой. Цветом, запахом, — да всем! По обожженным, оплавленным, обугленным остаткам очень трудно было определить, кто там был кем. Тут все уже были теперь свои…

Но Арэлау барлуме не повезло больше всех остальных.

Она была еще жива.

— Милосердия, брат, — прохрипела она, едва увидев Клаверэля барлага.

Как она вообще еще могла говорить! Ирина обессилено прислонилась к стене, с трудом борясь с тошнотой. Да. От красавицы барлумы мало что осталось. Обожженный комок страдающей плоти. Впрочем, в госпитале ей непременно помогут. Медицина Анэйвалы способна творить чудеса; может быть, барлума даже не останется калекой… Хотя сомнительно, при таких-то ранах.

Запах. Запах стоял наимерзейший. Ирину все-таки вывернуло наизнанку, и она сползла по стеночке, почти потеряв сознание.

Клаверэль барлаг склонился над сестрой. Неуловимое стремительное движение, короткий всхлип…

— Пошли, — бросил барлаг, взваливая на спину а-дмори леангроша, который по-прежнему был без сознания.

На раненую он даже не обернулся.

— Ты… ты убил ее! — завизжала Ирина, с ужасом осознавая содеянное. — Ты ее убил!

Да, убил. И отвлекаться на Иринины вопли не посчитал нужным. Так и пер вперед напролом, невозмутимый, как танк. Ирине пришлось едва ли не бежать за ним следом. Потому что оставаться в компании обгорелых трупов не хотелось совершенно.

…Солнце в затылок. Острые камни под ногами… Боль, пекло. Ад. Когда это все закончится?

— Ты убил ее, — в тысячный раз повторила Ирина. — Чертов ублюдок! Или она о милосердии не просила? Убийца, поддонок, тварь! Собственную сестру…

Барлаг внезапно развернулся — стремительно, словно и не держал на спине здоровенного мужика в добрых полтора центнера весом. Рука Клаверэля метнулась вперед, железные пальцы сдавили Иринино горло с ужасающей силой.

— Ты! — бешено зашипел барлаг. — Заткнись! Еще слово… еще одно слово… еще хотя бы одно гребаное слово… придушу!

Он разжал пальцы. Ирина плюхнулась на задницу, ощупывая пострадавую шею. Барлаг пошел дальше, не потрудившись посмотреть, идет Ирина следом или нет. Ей пришлось вскакивать и догонять; дышать было трудно, на язык просился артудектов пароль. Но вслух Ирина не сказала больше ни слова.

…Скалы. Звонкий ручеек, водопадиками сбегавший по камням. Ирина обессиленно рухнула рядом. Жадно пила. Потом сунула в ледяную воду опухшие ноги… Какое-то время Ирине ни до чего не было дела. Может быть, даже она теряла сознание, несколько раз. Она не помнила. Чувствовала она себя до ужаса странно.

Клаверэль барлаг устроил а-дмори леангроша, по прежнему не приходившего себя, в пещерке за ручьем. Потом подошел к Ирине. Честно говоря, она уже и забыла о его существовании. И очень удивилась, когда ее подняли за шкварник и оттащили от воды, грубо швырнув на каменистую площадку перед устьем пещеры.

— Какого черта! — заорала Ирина, порываясь вернуться к благословенной воде. — Отвали от меня, урод!

— Сиди, — велел ей барлаг. — О зубастиках знаешь?