Это было на рассвете

— Теперь дошло, — улыбнулся он. — Дело было в феврале прошлого года на Воронежском фронте. Ворвались мы в населенный пункт Каменка и на окраине настигли длинную отходящую колонну гитлеровцев, — начал Гвоздев. — Колонну разделали, как говорится, под орех. Горели грузовики, валялись орудия и фашистские вояки. Затем через два дня ворвались в Нижний Нагольчик. И там шло все, как по нотам. Но неожиданно засверкали вспышки из дзота. Первым снарядом мы его не разрушили. Пока долбили, сами получили повреждение. Что же делать? Стрелять из пушки нельзя: башня заклинена, а сволочи удирают. Упустить жалко. Мы их — гусеницами да из пулемета. Потом механик с фланга наехал на дзот. Вручая мне звездочку, комбриг полковник Красноголовый сказал: «Вам, товарищ Гвоздев, за нанесенный урон фашистам».

Рассказ Алексея Гвоздева мы слушали с большим вниманием. Попросили продолжить, но он посоветовал идти на отдых: ведь завтра — на работу.

Мы пошли в казарму.

Танковые экипажи попали на участок мастера С. П. Жучкова, человека среднего роста, плотного телосложения, с обгорелым лицом. Нас прикрепили к слесарям по сборке машин П. И. Кузнецову и Н. Д. Зенчеву. Не преувеличивая, можно сказать, что они были большими специалистами по танкам.

За день дважды к нам подходил начальник производственного отдела Страмнов. Василий Дмитриевич каждый раз, вытащив свою потрепанную книгу-график, делал пометку о готовности того или другого агрегата. Если заметит задержку, потребует немедленного улучшения дела. Мы скоро поняли, что отличным знанием всех отечественных марок танков, справедливой требовательностью и организаторской способностью он завоевал глубокое уважение всего коллектива завода.

— Наши трудятся старательно. Однако в конечном счете воевать-то придется вам. Убедитесь сами в прочности каждой детали, ритмичной работе всех механизмов, — советовал он нам.

Первый рабочий день подходил к концу. Я спросил мастера Фетисова, на каком фронте получил ожог лица Жучков. Узнал, что на фронте он не был, а досталось ему тут.

Более подробно об этом нам рассказал заместитель начальника завода по политической части капитан С. И. Рузов. Семен Исаевич — фронтовик, на завод прибыл после лечения в госпитале. Вот что он сообщил.

Стояли знойные дни июля сорок первого года. Уже месяц советские воины героически отражали натиск гитлеровских полчищ, отстаивая каждую пядь нашей земли. С фронтов поступали недобрые известия. Расположенные в южных районах предприятия перебазировали на восток.

22 июля до позднего вечера продолжалось производственное совещание инженерно-технических работников танкоремонтного завода. Решался вопрос об эвакуации завода. В десять вечера, как только стали расходиться, вдруг из радиорупора послышались сирена и объявление: «Воздушная тревога!» Еще через несколько минут стал слышен нарастающий гул приближающихся к центру города самолетов. Грохнули зенитные орудия. Фашистские стервятники развернулись, и вскоре стали падать связки зажигательных бомб. Через несколько минут территория завода была объята пламенем и дымом: загорелись деревянный забор, столовая, материальный склад, инструментальный цех. За «зажигалками» полетели бомбы. Одна, полутонная, пробив потолок и пол, врезалась в землю на глубину 8 метров. К счастью, она не разорвалась. Выпущенная из пулемета на бреющем полете пуля попала в комплектовщика Романа Покидко.

Коллектив завода спасал от огня и разрушений цеха, технику, людей. Н. Д. Зенчев, П. А. Орлов, М. К. Кондратов, А. И. Буцков вместе с пожарниками ликвидировали очаги пожара. П. И. Кузнецов ловко поднялся на крышу моторного цеха и с работающим на заводе студентам стал сбрасывать зажигательные бомбы. Одна из них разорвалась в руках юноши. Он упал с крыши и вскоре скончался. С большой нагрузкой работал возглавляемый Александрой Колосковой отряд Красного Креста, который оказывал медицинскую помощь раненым и обожженным. При этом отличались Анастасия Канадцева, Мария Егорова, Варвара Холодкова, Мария Рогожина, Полина Данилкина и другие.

Загорелся цех оборки. Уже горели шторы и маскировочные занавески. Огонь угрожал стоящим там двадцати боевым машинам, многие из которых были уже разобраны. Рабочие цеха, мастера Жучков, Фетисов во главе с начальником производства Страмновым грузили двигатели, ставили на колеса корпуса.

— Выгонять матчасть! — крикнул прибежавший заместитель начальника завода Геда Семенович Ревис.

Жучков и Фетисов стали выводить из цеха машины в безопасное место. Жучков вывел пять танков, сел на последний Т-26. Он пока был без башни. Налет авиации продолжался. Гудели самолеты, ночное небо бороздили лучи сотен прожекторов. Над городом вспыхивало зарево пожаров. Несмотря на все усилия, не удалось полностью ликвидировать очаги загорания на заводе. Слышались стоны, крики, разные команды. Сергей Жучков только выехал из ворот цеха, как поблизости кто-то крикнул:

— Жучков! Самолет!