Это было в каменном веке. Охотники на мамонтов. Пещеры красной реки

Выбившиеся из сил женщины умоляли устроить привал и, опустив детей на землю, присели отдохнуть. Заяц и Сокол, взобравшись на высокий пригорок, смотрели в сторону Дыи; багровое солнце опускалось в воды могучей реки. Кругом расстилалась равнина. Только на юге вздымались в небо гребни гор. Где–то там лежит оставленное Вестоницкое становище… Так и есть, вот белый столб дыма — он явно поднимался над костром их становища. Чужие охотники нашли убежище в их жилищах, разожгли их костер, который не угасал долгие три зимы! Они убили мамонта и теперь весело пируют… Заяц и Сокол посмотрели друг на друга и горько улыбнулись. Они вспомнили о недавнем пиршестве. С каким удовольствием они съели бы сейчас по куску жареного мяса!

— Посмотри туда! — вдруг испуганно прошептал Сокол.

Юноша увидел группу охотников. Они изучали их следы и шли по ним.

— Это они! Они нас преследуют! — закричал Заяц и со всех ног бросился сообщить эту страшную весть племени.

Снова измученные люди должны были продолжать путь. Нет сомнения, чужое племя очень многочисленно, если они могут послать в погоню такой большой отряд! Вестоницкое племя не может вступить в сражение даже с этим отрядом; люди слишком устали. Теперь их спасение только в бегстве. Ни слабые, ни раненые не должны задерживать. Кто отстанет — погибнет. Врбаш и Кршивик ранены в голову, Узг и Квач — в ноги; обессиленные, они упали по дороге, а люди даже не остановились. Крепыш, Толстяк и Укмас тоже ранены, но они еще держатся на ногах. Идут вместе со всеми, стиснув зубы и склонив голову. Главное — не отстать. Голодные дети все время оглядываются назад. Они еще не пришли в себя от ужаса. Молча бегут за взрослыми, тихонько всхлипывая и спотыкаясь о кочки и кусты.

Расстроенная Шкута сняла плачущего ребенка со спины и отшлепала его. Ребенок раскричался еще громче, и охотники зашикали на него — ведь преследователи могут услышать плач. Но голодный ребенок не унимался. И тогда выведенная из себя мать схватила девочку за ногу и швырнула через кусты в болото. Крик прекратился. А племя продолжало путь, словно ничего не произошло. Мать может делать со своим ребенком все, что хочет. Никто не смеет ее упрекнуть. Шкута избавилась от мешавшего ей ребенка — он принадлежал только ей. Нельзя задерживаться, надо идти вперед! Сумерки, спустившиеся на землю, спасли беглецов от преследования.

Темнота скрыла их следы.

Отряд преследователей остановился, охотники устроились на ночлег, чтобы передохнуть и утром вновь продолжить погоню. Днем следы видны лучше, по ним они наверняка настигнут беглецов.

Изнемогавшие от усталости вестоницкие охотники бежали еще часть пути.

Потом вдруг один за другим рухнули на землю.

Люди настолько устали, что им уже было все равно, догонит их неприятель или нет. Обессиленные, они тут же погрузились в тяжелый сон. Лисица подбежала и обнюхала спящего Бельчонка. Когда она ткнулась мордой в его лицо, мальчик только отмахнулся, и коварная хищница, испугавшись, убежала.

Ветер шумел в молодняке, перебирая тонкие ветви.

Луна, наполовину скрытая тучами, слабо освещала спящих.

Уже никогда больше племя не вернется к Дые.

Сильные побеждают, слабые уступают им или гибнут.

Часть 2. В ПЕЩЕРЕ

В ПОИСКАХ НОВОГО ПРИСТАНИЩА

На следующий день отряд преследователей добрался до устья Чесавы, до того места, где она впадает в Свратку. Охотники поднялись на холм, который возвышался на левом берегу реки, и перед ними открылась равнина, разделенная холмом на две части.

С севера из неоглядной дали течет сюда спокойная Свратка. Прямо под холмом, в самом узком месте низины, с востока заворачивает сюда Чесава и вливается в Свратку. Низина между обеими реками вся в болотцах и озерках. Конечно, вестоницкое племя, решили преследователи, выберет для отступления более удобный путь — через холмы. Однако они увидели, что беглецы уже переправились через Чесаву и скрываются в зарослях за рекой. Это привело пришельцев в ярость. Им не удалось настичь вестоницкое племя, они не перебили этих трусов, как приказал им вождь, а теперь те бегут, и у охотников совсем нет желания их преследовать. Они и так слишком далеко ушли от своего племени, от великой охоты на мамонтов, ушли от огромного костра, на котором теперь жарилось вкусное, пахучее мясо. Собственно, почему они должны преследовать этих несчастных, которые уже не могут помешать им быть хозяевами всего края? Вполне достаточно и того, что они отогнали их за реку.