Это было в каменном веке. Охотники на мамонтов. Пещеры красной реки

Волчица сжалась от страха. Задира подошел к ней и с силой ударил женщину по голове. Она упала у самого края скалы. К Волчице подбежал ребенок, он с ненавистью смотрел на жестокого охотника. Остальные при этом только ворчали. Было неясно: то ли они соглашались с поступком Задиры, то ли осуждали его.

А Задира продолжал буйствовать. Он схватил прижавшегося к женщине ребенка и поволок к обрыву. И в этот миг Сын Мамонта резко оттолкнул его в сторону. Задира, потеряв равновесие, закачался и, соскользнув с края скалы, полетел вниз. Сын Мамонта, тяжело ступая, вернулся на свое место у костра.

Задира взобрался на скалу, зло усмехаясь. Он уселся в стороне, что–то ворча про себя и потирая ушибленные места. Никто не обращал не него внимания.

Пожилые охотники собрались около вождя на совет. Надо было что–то предпринимать.

Племя не могло жить без огня.

Старый Космач что–то придумал и теперь объяснял собравшимся, указывая на реку. Шкура сползла с его плеч, и солнце осветило старые раны на спине охотника.

Совет мужчин довольным рычанием подтвердил, что Космач прав. Вождь тоже кивал в знак согласия. Однако Сын Мамонта не мог допустить, чтобы Космач вновь пошел за огнем к чужому племени, живущему за большой рекой. В племени есть охотники и помоложе, они не боятся опасностей — пусть покажут, на что способны.

— А почему бы не пойти вождю? — выкрикнул Задира из своего укрытия. — Ведь вождь племени тоже сильный и смелый! Гага–га! Все знали, что Сын Мамонта очень ослаб за время изнурительной болезни и ему не под силу такой поход. Поэтому никто не поддержал обнаглевшего Задиру.

Несколько охотников вызвались идти за огнем. Среди них — Волчий Коготь, Укмас, Сова, Сокол и Сломанный Зуб, но первыми оказались Копчем и Бельчонок.

— И все–таки пойду я, — произнес Сын Мамонта. — Сам достану огонь — или совсем не вернусь!

Он закашлялся и снова заговорил:

— Задира прав: кто, как не вождь, должен заботиться о людях своего племени. Я пойду. Вы останетесь и будете слушаться Космача.

Охотники еще долго совещались, наконец согласились с Сыном Мамонта:

— Да минуют тебя несчастья! Счастливо возвратиться назад!

— Но с огнем! — выкрикнул Задира.

Копчем и Бельчонок потянули Сына Мамонта за медвежью шкуру:

— Возьми нас с собой!

Охотник с улыбкой посмотрел на мальчишек и вдруг сказал:

— Ты, Копчем, кажется, хотел пойти и в прошлый раз. Хорошо, я беру тебя! Бельчонок подождет здесь. Больше людей — больше опасности… Мы справимся вдвоем, не так ли?.. Дярга, подай мне краску! Дярга подала Сыну Мамонта горсть мокрой глины, и он нарисовал Копчему на лице и груди полоски и круги — магические знаки, спасающие от несчастий. Такие же знаки Дярга нарисовала на теле мужа.

— Я не могу тебя отпустить, — прошептала женщина. — Ты еще так слаб… Это неразумно…

— Прогулка мне не повредит, — усмехнулся Сын Мамонта. — У меня великая цель, и я чувствую, как все мое тело наливается силой. Я скорее погибну, чем вернусь без огня!

Вождь с Копчемом спустились вниз к озеру, подтянули спрятанную в тростнике лодку–бревно и влезли в нее. Обитатели поселка на Белой скале долго смотрели им вслед. Сильное течение сначала относило бревно, но гребцам удалось добраться до спокойной воды, и они уже могли управлять им. Охотники сидели верхом с двух концов ствола. Весла у них были сделаны из толстых веток. В углублении посредине лежало оружие. Они гребли прямо к острову, а потом в его тени подплыли к Подбабскому заливу. Солнце, показавшееся из–за туч, словно очищенное и прояснившееся после бури, начало опускаться за горы.

На Белой скале наступила тишина.

Охотники молча смотрели вдаль. Старый Космач встал, подошел к краю скалы, раскинул руки и глядел в лицо раскрасневшемуся солнцу. Медвежья шкура, скрепленная на плече ремнем, развевалась на ветру. Остальные в молчании сидели вокруг. Как только солнце коснулось земли, старый охотник, казалось, стал выше ростом, глаза у него загорелись, и из горла вырвались восторженные звуки, напоминающие пение.

Он прославлял животворящее светило:

Солнце мое,

Ты приносишь тепло,

Согреваешь мое тело.

Приди завтра снова!

Оживи меня!

Свети, чтобы была хорошая охота,

Наше солнце!

Потом все взяли камни и принялись отбивать мясо, а затем стали пережевывать его, высасывая влагу. Наконец расстелили шкуры и улеглись спать. Бельчонок уснул последним.

ЗА ОГНЕМ!

Когда стемнело, Сын Мамонта и Копчем добрались до Подбабского берега. Лодку втянули в тростник и по тропинке, протоптанной животными, идущими на водопой, выбрались на берег. Сделав несколько шагов, Сын Мамонта вдруг резко засвистел, и оба кинулись на землю, укрывшись за кустом. На берегу стоял могучий зубр с детенышем. Передние ноги его были зарыты в землю, голова наклонена, хвост трубой — животное чего–то ждало, готовое обрушить свою силу на целый мир. Детеныш жалобно мычал. Прошло несколько минут в напряженной тишине. В лесной чаще, начинающейся у самой воды, послышался протяжный рев, и огромное гибкое существо выползло из кустов всего в нескольких шагах от смельчаков.

Лев! Охотники задрожали.