Это было в Коканде

Установив связь с Лихолетовым, Юсуп дождался прибытия первого эскадрона Капли. С эскадроном и с насыровской сотней Юсуп двинулся вперед. Снимая этими силами все попадавшиеся навстречу сторожевые группы басмачей, он остановился в ущелье, уже вблизи от ставки, дожидаясь, пока к нему подтянется второй эскадрон и еще рота пехоты. Юсуп принял на себя командование всем передовым отрядом, Сашка остался в долине с резервом.

К ночи спешенный эскадрон и стрелки обложили ставку. Ночью все бойцы сильно поморозились. Не помогали им ни шинели, ни одеяла. С некоторыми из бойцов были обмороки из-за разреженного воздуха.

Сейчас, при свете солнца, все радовались тому, что успели подойти так близко и что сегодня наконец все должно кончиться. Условия были невыносимы. Артиллеристы по узкой горной тропе почти на своих руках внесли орудие. Несколько десятков человек тянули его на канатах. Одним колесом орудие шло по тропинке, а иной раз и по искусственному выбитому желобу; другое колесо висело в воздухе. Люди и лошади двигались гуськом.

Басмачи, заметив движение отряда, начали его обстреливать.

- Спокойнее! - кричал бойцам Юсуп. - Если кто высунет голову смерть. Неверно шагнет - смерть.

Бойцы горячились. Командирам приходилось их удерживать.

Юсуп сам выпускал бойцов из-под прикрытия и учил их не торопиться, осматриваться, следить за каждой складкой местности. Они молча выслушивали все эти наставления. Один боец прошел мимо него с закрытыми глазами.

- Эй, - окликнул его Юсуп, - ты что? Помереть хочешь?

Боец молчал.

- Мне покойников не надо. Назад! - закричал Юсуп на бойца и толкнул его локтем.

Боец не ушел; он покраснел и остался стоять подле Юсупа. Его лицо покрылось сетью мелких морщинок, зубы стучали от страха. Юсуп не обращал на него внимания. Каждый из проходивших бросал на бойца удивленный взгляд. Постояв минут десять, боец высморкался, схватился за ремень винтовки и решительно сдернул ее с плеча. Он увидал, как его товарищи карабкаются по крутому склону, опираясь о штыки винтовок. Он выскочил из-под прикрытия, упал на землю и тоже пополз вслед за другими.

Пулеметчики еще ночью, за полтора часа до общего наступления, начали взбираться на гребень горы. Люди лезли туда, цепляясь за каждый выступ руками. Когда щебень выскальзывал у них из-под ног и с шумом катился вниз, они останавливались и отдыхали. К утру все доползли до гребня.

- Батюшки! - сказал Федотка, увидев справа и спереди от себя крутой и глубокий обрыв.

Слева легкий склон вел к плоской макушке, усеянной черными скалами.

- Иргаш... - шептали бойцы, показывая на кишлак, разместившийся за этими природными стенами.

После орудийного выстрела началась атака. Бойцы двинулись вверх. Заставы басмачей встретили их огнем.

"Жвик, жвик, жвик..." - запели пули. В кишлак полетели снаряды. Они разбивали поверхность скал, обдавая штурмующих дождем каменных мелких осколков. Басмачи ответили пулеметным огнем.

- Не торопись, ребята. Спокойнее, - переговаривались между собой бойцы, разрывая ямки для головы прикладом или руками.

Один из красноармейцев не выдержал и вскочил, за ним поднялся другой. Они побежали полусогнувшись. Первый вдруг остановился, завертевшись на одном месте волчком.

- Сволочи, сукины дети, мерзавцы! - завопил он. Кровь фонтаном хлестала у него из горла. - Убью! - захрипел он и, упав, начал стрелять в воздух, пока не сунулся ничком в бледно-желтую сырую траву. Другого подстрелили на бегу. Свалившись, он покатился по крутому склону головой вниз...

24

Услыхав орудийный выстрел, Иргаш вскочил.

К усадьбе прискакали на лошадях есаулы. Они доложили Иргашу, что за спиной возмутившейся сотни появилась красная пехота и отрезала горный проход, взорвав подъем в гору, а по тропе прошла горная пушка.

Иргаш пожал плечами.

- Что это? - упавшим голосом спросил он. - Почему же наша связь молчала?

- Мы это выясним потом, - сказал Зайченко. - Сейчас мы примем бой... и отобьем их.

- Отбить мало. Надо разбить, - сказал Иргаш.

- Разбить можно только в атаке, - возразил Зайченко, - то есть броситься на орудие. Это невозможно. Всех перещелкают. Участок очень узкий. Надо быть экономными. Идти в противоположную сторону, в горы, то есть туда, где разрушена дорога, и быть обстрелянными сверху, с гребня, тоже нельзя.

- Все-таки кто-то пройдет, если наладить дорогу, - сказал Иргаш.

- Кто-то пройдет, не спорю. Но кто? Неизвестно. Если вы хотите бежать - пожалуйста! - ледяным тоном продолжал Зайченко. - Я подчиняюсь.

- А что ты предлагаешь? - проговорил Иргаш, кусая губы.

- Предлагаю отбить красных. То есть превратить нашу ставку в крепость. Организовать оборону легко. Надо последовательно отражать их атаки. Узнаем, что это за силы. Я не думаю, чтобы их было много. Человек триста - четыреста не больше. На пятой-шестой атаке они выдохнутся. Мы их потесним. Пулеметчики тоже отступят с гребня вместе с остальными.

- А если они останутся?