Это было в Коканде

- Это все вы, вы, вы, вы... Это ваша работа! Это все из-за Хамдама. Это вы, как змея, ворвались... Друг называется. Я проклинаю тот час, когда вы пришли к нам. Я говорила Василию Егоровичу... Я говорила...

- Что вы говорили? - тихо спросил ее Юсуп.

- Ничего. Уйдите. Уйдите сейчас же! - сказала она.

В ее голосе было столько злобы, что Юсупу ничего не оставалось иного, как исполнить ее приказание.

Совершенно разбитый, он вышел на улицу. "Неужели действительно я подвел Василия Егоровича?.. Что-то здесь непонятное и странное! Ну чем я его подвел? Ну что же было делать? Оставить Хамдама на свободе?.. Что за ерунда! И неужели Василий Егорович тоже так считает?" - думал Юсуп.

То, что Блинов при отъезде не написал ему ни строчки, мало его удивило. "В конце концов, до того ли ему... - думал он. - Наверное, голову потерял".

Юсуп узнал московский адрес Василия Егоровича и отправил ему письмо. Он просил его не расстраиваться.

"Жизнь и не такое выкидывает. Это недоразумение... Не горюй. Уверен, что в конце концов все выяснится. Я знаю, что ты преданный партии человек, верный и честный. Не понимаю я твоего смещения. Это по пословице рассердившись на блох, сожгли одеяло!" - писал Юсуп.

Недели через две он получил от Блинова ответ. Василий Егорович просил Юсупа не беспокоиться и благодарил его за письмо.

"Случилось, верно... - писал он. - Но что случилось, непонятно. Где нам, старым солдатам, разобраться? Конечно, Хамдам был моей ошибкой. Ну, вы вот теперь поймайте, уличите его".

Письмо было короткое, простое, угрюмое; это письмо вполне соответствовало характеру человека, его писавшего. Вглядываясь в горбатые, жесткие, оборванные строчки письма, Юсуп чувствовал, что он еще больше, еще сильнее любит этого старого кокандца, попавшего в беду.

27

Хамдам был арестован в ночь на 20 сентября. Затем арестовали Сапара Рахимова и Насырова. Хамдаму было предъявлено обвинение в организации контрреволюционной группы. Дело началось с выстрела, раздавшегося ночью 18 сентября возле дома, где жил Юсуп. В этом выстреле Хамдам был неповинен, по крайней мере прямо. Однако следствие еще по старой привычке гналось за эффектами. А выстрел казался ему удобным и эффектным началом для производства дела.

Искали Абдуллу.

Сын Хамдама, Абдулла, сразу понял, что его ждет. Узнав о взятии отца, он сбежал из Андархана, скрылся в Гальчу, из Гальчи опять вернулся в Андархан, все время перебегая с места на место. Он боялся быть привлеченным в качестве свидетеля, страх измучил его. Абдулла почему-то был уверен, что отец впоследствии вывернется, освободится.

Скитания, голодная жизнь превратили Абдуллу в нищего. Грязный, вшивый, оборванный, он бродил по дорогам и, когда встречал всадников, испуганно прятался в кусты и лежал там часами. Раньше он был толст и представителен. Теперь его совсем сломало и согнуло. Голова у него была втянута в плечи, как будто ежеминутно он ожидал удара. Израненные ноги в опорках, сумка на веревке, заросшее волосами лицо дополняли это сходство с нищим. Ему уже невозможно было появиться ни в одном кишлаке, его вид и лохмотья возбуждали у всех подозрение... Ночью он прокрадывался в чужие сады, добывая себе пищу воровством.

Абдулла проклинал отца самыми страшными словами.

- Что ты мне дал? - кричал он, забравшись в поля и желая хоть криком облегчить свою душу. - Я никогда не знал твоих мыслей. Я всегда хотел мирной жизни. Я мог бы ужиться и с большевиками, если бы не ты... Когда ты был моим отцом? Может быть, только в колыбели ты целовал меня? Я никогда не знал твоей ласки... Ты гонял меня, как всадник гоняет лошадь. Но я не лошадь...

Иногда ему казалось, что он сходит с ума... Он прибегал по ночам в Беш-Арык и бродил возле стен отцовской курганчи. Он видел, что в доме снова горят огни. Лежа под стеной у ворот, точно шпион, он подслушивал чужие разговоры. Там люди что-то считали, говорили о съезде колхозников, о речах и наградах, но для него все это погибло...

Однажды его нашел возле стены Алимат... Абдуллу тут же арестовали. На допросе он плакал и отрекся от отца.

- Я не знаю его... - говорил он. - Я никогда не был причастен к его делам.

Когда его спросили, известно ли ему, где Хамдам спрятал ценности, Абдулла замолчал...

- Это ты должен знать! - сказал следователь, усмехаясь. Наследство-то надеялся получить?

Абдулла признался и указал на андарханское кладбище...

"Что делать? Не скажешь - будет хуже", - подумал он и попросил следователя избавить его от личного присутствия при вскрытии кладов.

- Отец узнает... Понимаешь? Зарежет! - сказал Абдулла.

- А где оружие? Мне говорили, ты и оружие прятал?

- Оружие? - Абдулла вытаращил глаза. - Нет... Хоть режь. Не знаю, где. Нет оружия.

28

На рассвете сорок колхозников явились с кетменями и лопатами на кладбище под Андарханом. Пришлось перекопать много могил.