Это было в Коканде

Юсуп решил обойти Сапара с правого бока. Когда Грошик поравнялся с лошадью Сапара, Юсуп увидел, что Сапар скачет с закрытыми глазами и дикий, дрожащий, бессмысленный вопль: "А-а-а!" - вырывается у него из горла. Юсуп камчой ударил лошадь джигита по морде. Она дернулась влево, и тут Грошик вылетел вперед, как былинка. Юсуп выхватил клинок из ножен и тоже закричал, как Сапар: "А-а-а-а!" Грошик прижал назад уши. Издали казалось, что он стелется по земле. Теперь Юсуп был спокоен, эскадрон повернул за ним. Пахота осталась в стороне.

В лощине за арыком, у своей палатки, стояла Варя и следила за боем. Раненых еще не принесли. Юсуп очутился на дороге почти один. Кругом него взбивались от пуль маленькие облачка пыли.

- Убьют! - шептала Варя.

И верно, к Юсупу нетрудно было пристреляться. Белая рубаха сверкала, как мишень.

Иргаш, наблюдая за всей этой скачкой, невольно залюбовался ею, щелкал языком от удовольствия и, опуская бинокль, сказал окружавшим его курбаши:

- Посмотрите на этого джигита! Он не скачет. Он летит, как белый кречет. Изловите его!

Несколько джигитов из личной охраны помчались вниз, с горы, чтобы исполнить приказание Иргаша...

В штабе Иргаша не знали результатов наступления до тех пор, пока есаулы не прискакали туда с долины.

Услыхав от них, что палочники разбегаются и стрелки отходят с левого фланга, Иргаш посмотрел на Зайченко и сдвинул брови. Взгляд Иргаша был ужасен, тем более что только за минуту до этого Иргаш веселился. Он размахивал тяжелым полевым биноклем, привязанным к ремню, Зайченко отвернулся и присел на вьюк.

Иргаш стал лиловым от гнева и крикнул Зайченко:

- Это ты виноват! Куда ты годишься? Встань!

Зайченко не встал. Он только положил руку на кобуру и проговорил, отчеканивая каждый слог:

- Я привык командовать солдатами, а не этой сволочью.

Иргаш скрипнул зубами и швырнул бинокль о камень.

Есаулы стояли, дожидаясь приказаний. Один из них, старый седой кипчак, с лицом, изрытым оспой, наконец не Выдержал тягостного молчания и спросил у Зайченко:

- Что же делать?

Зайченко встал и, ткнув пальцем вниз, в то место, откуда выходила дорога из ущелья, сказал:

- Соберите все мясо и высылайте его туда! Да не сразу, а частями затыкайте дыру! - Потом он обернулся к Иргашу и тихо добавил по-русски: А мы начнем отход. Сопротивляться не с кем.

Есаулы посмотрели на Иргаша. Он кивнул им. Тогда они вскочили на коней и поскакали вниз.

16

Раскаленные стволы жгли пулеметчикам пальцы. Во рту пересохло, и горло горело. Вся вода из фляжек была вылита на охлаждение стволов.

Каменная гряда прикрывала выход из ущелья. Поэтому, до тех пор, пока басмачи не выскакивали в долину, они шли за скалами, будто за забором, не боясь пулеметного огня. Запас пулеметных лент у Жарковского иссякал, и Сашка чувствовал, что, если басмачи кинутся еще раз на пулеметную цепь, многие из них прорвутся. Он послал записку Жарковскому: "Вызови охотников, чтобы доползти до горы, и там между камнями, в скалах, установи пулемет! Запри выход!" Пулеметчик Капля согласился выполнить эту задачу.

- Один пулемета не дотянешь, - сказал Жарковский Капле.

- Я не один. Я с Федоткой, - ответил Капля.

Тут только Жарковский увидел, что рядом с пулеметчиком стоит какой-то мальчишка.

- Кто это? - удивленно спросил Жарковский.

- Приблудный, - ответил Капля, ухмыляясь. - Он еще в Коканде болтался с нами. С обозом.

- Как он очутился тут? - нетерпеливо перебил пулеметчика Жарковский.

- Да очень просто, - бойко заявил Федотка, отвечая вместо Капли, слышу, паника... стрелят. Думаю - куда спасаться? Вскочил на первого коня. Со всей компанией!

- Способный, - подтвердил Капля, толкнув парнишку. - Разрешите? Ей-богу, мы с Федоткой мигом это сделаем.

- А пулемет он знает?

- Эка невидаль! - пренебрежительно заметил Федотка, сообразив, что вопрос касается его. - Да этих пулеметов я видал-перевидал!

- Ну, валяйте! - сказал Жарковский.

Через минуту Капля и Федотка, прикрыв тряпками пулемет, поползли к горе.

Капля подтягивался вперед на локтях, по-казачьи. Федотка старался не отставать от него. Иногда ему казалось, что Капля слишком забирает вперед, тогда он просил его потихоньку:

- Дяденька... Не могу... Обождите.

В ту минуту, когда отступавшие басмачи вновь выскочили на дорогу, пулемет был налажен. Банда, в лоб встреченная огнем, смешалась и ринулась назад в ущелье. Жарковский послал Лихолетову записку: "Дорога свободна".

Заиграл горнист. Эскадрон, подняв красное знамя, выехал из лощины. Сашка повел последнюю атаку. Хамдам скакал вместе с ним. Палочники были смяты сразу. Джигиты Иргаша хотели выстрелами остановить отступавших крестьян, но задние ряды его же бегущей конницы растоптали их. Все смешалось. Мергены скрылись из своих гнезд, решив подняться выше, на перевал. Частыми выстрелами они прикрывали отход Иргаша.