Это было в Коканде

- Тюрьмы не будет, если ты мне поможешь. Мне надо внезапно окружить Иргаша, чтобы он не успел удрать, как всегда. С твоей сотней мы это сделаем. А эскадроны пойдут за нами. Хочешь?

- Я подумаю, - ответил киргиз и, отойдя в сторону, сел на камень возле воды, звеневшей по гальке.

«Иргаш - собака и мой враг. И Хамдаму он враг, и я ничего не сделаю плохого, если предам его», - решил Насыров.

Он поднял голову и сказал Юсупу:

- Хорошо. Приди ты в другое время, неизвестно, что бы вышло…

- Все то, что вовремя, то и хорошо, - заметил Юсуп, улыбнувшись.

Обеспокоенные джигиты появились на дороге. Проснувшись, они узнали от муллы о приезде Насырова и сейчас с трепетом ожидали конца переговоров.

Юсуп, увидав в толпе Алимата, крикнул:

- Пойди сюда!

По веселому голосу Юсупа басмачи догадались, что разговор окончился благополучно. Они как будто дожидались этого: сразу загалдели между собой, зашумели. Многие из них стали приближаться к ручью.

Когда Алимат подошел к Юсупу, Юсуп достал блокнот и написал записку:

«Насыров сдался. Входите! Сообщите комбригу! Юсуп».

Передавая записку Алимату, Юсуп сказал:

- Поезжай вниз! В долине ты встретишь наш разъезд. Отдашь ему это и потом всех приведешь сюда! - Юсуп задумался. - Там уже скажут тебе, что делать. Поезжай!

21

Утром Иргаш, ссылаясь на болезнь, отказался принять Джемса. «Афганцу» пришлось обо всем договариваться с Зайченко.

Он сообщил, что на летний и осенний периоды не стоит распускать басмачей, и обещал Зайченко в самое ближайшее время дать ответ на его предложение. Зайченко согласился. Он понял, что Джемс действует по инструкции и не может решить самостоятельно такой важный вопрос.

Передав Джемсу сводку, Зайченко поставил перед ним ряд новых требований. Одно из них (об уплате золотом, а не бумажными деньгами, как раньше) в особенности поразило Джемса. Зайченко объяснил, что советское правительство выпустило твердую валюту и потому бумажки теперь не соблазняют Иргаша.

- Головорезы тоже стали дороже, - заявил Зайченко, улыбаясь.

Разговор шел за завтраком. Прислуживал Мирза.

В беседе с Джемсом Зайченко рассказал ему о всех новостях, случившихся за последний год: казенная цена на хлеб стала выше рыночной «90 червонных копеек за пуд, а на базаре в нашем районе пуд стоит 40 копеек», - поэтому люди рвутся к земле, вновь засевается хлопок, государственные агенты раздают задатки, в Голодной степи пошел первый трактор, из России ввозятся лес, металл, мануфактура, металлические изделия, галоши, стекло; крестьянские союзы - кошчи - почувствовали за своей спиной силу, даже в отдаленных районах осмеливаются спорить с баями; даже женщины вступают в этот союз - узбечки появились на фабриках и в учебных заведениях; женщины, еще в прошлом году выступавшие на собраниях в парандже, сегодня сняли ее, надели кепку и европейское платье; в советских учреждениях собираются горы жалоб - баи еще избивают своих батраков и чайрикеров, запирают их под замок, запугивают и даже убивают, но кажется, что конец недалек; все ждут правительственного акта о земле; пятница все еще считается общим праздником, но старые обычаи начинают исчезать; муллы полевели, они читают молитвы за советскую власть и требуют при браках повышения брачного возраста до шестнадцати лет; в газете «Заравшан» 8 марта появилась статья одного из видных улемистов, доказывающая, что Коран никогда не предписывал ношение чадры.

- Вы вчера мне сказали, что читаете советские газеты? - перебил поручика Джемс.

- Иногда читаю. К сожалению, очень нерегулярно, - сказал Зайченко, улыбнувшись. - Доходят они к нам весьма оригинальным путем - от экспедиций.

- То есть как это? Не понимаю. Каких экспедиций? - спросил Джемс.

- Видите ли, в чем дело: большевики принялись за ремонт водной системы. Их разведочные экспедиции попадаются нам. Ну, а у геологов и ученых всегда бывают газеты.

- А что вы делаете с экспедициями?

- Я? Ничего. А басмачи либо их убивают, либо продают в Китай. Я лично получаю только газеты.

- Да, это удобно, - сказал Джемс.

Пришел отряд, с которым он направлялся дальше, и проводники заявили ему:

- Пора уходить!

Прощаясь, Джемс сообщил поручику, что через месяц он направит к нему курьера, деньги и оружие.

- А пока примите кое-какие подарки для вас и для Иргаша, - сказал он, передавая Зайченко вьючную сумку.

Когда Джемс отбыл, Иргаш нашел в ней много интересных предметов: духи, дюжину носков, носовые платки, автоматическое перо с плоской банкой чернил, коробку мыла, презервативы, аптечку с хиной и пирамидоном, шерстяную пижаму и маленький Коран, прекрасно изданный, карманного формата, на тончайшей бумаге и в сафьяновом переплете. Иргаш отдал Коран мулле, а все остальное сгреб в кучу и унес к себе в дом.

22