Это было в Краснодоне

Словом, поступил я опять в школу, десятый класс кончил. А потом – немцы к самому городу подошли. Началась эвакуация. Михаил тогда уже секретарем горкома партии стал. Каждый день приходил домой поздно, хмурый, озабоченный, все о чем-то думал. Зашел я однажды к нему в комнату. «Давай, – говорю, – Миша, серьезно поговорим. Я уже не маленький, все понимаю. Ты остаешься в городе?» Он мне все откровенно и рассказал. Горком партии решил сформировать партизанский отряд для борьбы в тылу врага. Командиром отряда назначили первого секретаря горкома партии Ивана Михайловича Яковенко, а Михаила утвердили комиссаром. «А вот с тобой как быть, не знаю, – говорит. – Военкомат создает сейчас группу допризывников для отправки в военное училище. Поедешь?» Рассердился я. «Что это, – говорю, – ты меня все в тыл да в тыл. Никуда не поеду. Насильно отправишь – все равно сбегу. В тылу мне отсиживаться нечего. Я уже не ребенок, с оружием обращаться умею…» И стал проситься к Михаилу в партизанский отряд. Долго просился, чуть не плакал. В конце концов Михаил говорит: «Не имею права решать сам такой вопрос, есть командир отряда, иди к нему». И я пошел к Яковенко Ивану Михайловичу… Эх, какой это человек был, Ваня! Какой человек!.. – Виктор крепко сжал зубы, резким движением руки расстегнул ворот рубашки.

– Почему ты говоришь – был? – осторожно спросил Ваня. – Он что – погиб, да?

Виктор молчал, углубившись в свои мысли. Наконец, справившись с волнением, снова заговорил:

– В общем взяли меня в отряд. В разведку зачислили. Иван Михайлович все время меня при себе держал, для особых поручений. Тринадцатого июля выехали мы в лес. Там уже база была подготовлена, продукты запасены, боеприпасы. В разведгруппе нас было четверо: я, Забелин, Алексеенцев и Галя Серикова – все из Ворошиловграда. Мы выполняли разные задания – ходили в хутор Обозный узнавать, есть ли там немцы, в Паньковку за продуктами – там свои люди пекли нам хлеб, в Николаевке разыскивали связных соседнего партизанского отряда.

Под Паньковкой первый раз участвовал я в настоящем бою. Нас было семеро. Залегли мы в кустарнике, видим – идут по дороге немцы, спокойно разговаривают о чем-то, смеются. Мы подпустили их поближе и – залпом! Четверо упали замертво, остальные начали отстреливаться. Иван Михайлович приказал всем отходить. А я незаметно отстал, подполз к убитым немцам, подобрал автомат и три винтовки. После Иван Михайлович долго меня отчитывал за то, что без приказа я. Насчет дисциплины он был очень строгий.

Потом еще несколько раз ходили мы на задания – нападали на обозы, разрушали связь. А в прошлом месяце пришел отряду приказ перебазироваться в Митякинские леса – помнишь, в позапрошлом году мы ездили туда на массовку? Ночью возле хутора Пшеничного наткнулись на немцев. Началась перестрелка. Окружили они нас со всех сторон. И вот тогда Иван Михайлович подозвал меня к себе и говорит: «Слушай, Третьякевич, приказ. Немедленно выбирайся отсюда в Ворошиловград – адрес тебе известен. Доложи там обстановку». – «А вы как же, – спрашиваю, – немцев-то вон сколько, не устоять…» – «Ничего, – отвечает, – нам скоро подмога придет. Выполняй приказ». На другой день пробрался я в Ворошиловград, узнал: погиб в том бою весь наш отряд. Геройской смертью погиб… Ты понимаешь – нарочно он меня в Ворошиловград отправил, чтобы спасти, значит… А сам в том бою…

Виктор умолк, закусив губу, чтобы не расплакаться. Ваня сидел насупившись, перебирая пальцами свисавшую на лоб прядь волос.

– Ну ладно! – словно очнувшись, тряхнул светлым чубом Виктор. – Давай поговорим, как дальше жить будем. Кто из надежных ребят есть в городе?

– Хороших ребят много! – Сразу оживившись, Ваня начал перечислять, загибая пальцы: – Вася Левашов здесь, Жора Арутюнянц, Олег Кошевой. Сережка Тюленин тоже в городе, Юра Виценовский, Майя Пегливанова из Первомайки – помнишь, комсорг первой школы, черноглазая, на собраниях всегда выступала?

– Помню Майю, – кивнул головой Виктор. – Что же вы – собираетесь вместе, чем занимаетесь? Немцы как – не трогают вас?

– Что ж немцы… – мрачно проговорил Ваня, – известное дело: лютуют. Рыскают по домам, коммунистов ищут. Комсомольцев, правда, пока не трогают.

– Ну, а вы их? – нетерпеливо спросил Виктор. – Вы их что же – сторонкой обходите?

Ваня растерянно улыбнулся, будто его уличили в чем-то нехорошем, потом обнял друга за плечи.

– Понимаешь, Виктор, мы уже с Васей Левашовым говорили: надо нам объединиться, создать комсомольский отряд мстителей. Если по-настоящему взяться, можно таких дел натворить! Ты как на это смотришь?

– Я за этим и пришел сюда, – твердо сказал Виктор. – У меня теперь одна цель – бить фашистов, пока хоть один останется на нашей земле, мстить им за все: за эту войну, за пожары, за Ивана Михайловича…

– Ты знаешь, – зашептал Ваня, – у нас уже кто-то действует. Недавно на хлебном ларьке появилась листовка:

«Долой гитлеровские двести грамм, да здравствует сталинский килограмм!»