Это было в Краснодоне

Пропустив вперёд Почепцова, Соликовский задержался возле дежурившего у входа полицая, хотел спросить что–то и вдруг услышал отчаянный крик.

Недовольно поморщившись, Соликовский спросил:

— Что там ещё такое?

Полицай безразлично повёл плечами.

— Захаров какого–то пацана с базара привёл. Допрашивает.

Соликовский толкнул ногой дверь в кабинет Захарова. В углу громко всхлипывал оборванный, худенький подросток лет двенадцати. Одной рукой он держался за вспухшую щеку, другой размазывал по лицу обильные слезы. На столе лежала смятая пачка немецких сигарет «Люкс».

Откинувшись на спинку стула и вытянув ноги, Захаров, прищурившись, смотрел на паренька:

— Ну, так кто тебе дал сигареты?

Тот на секунду умолк, шмыгнул носом, мрачно пробубнил:

— Никто, я сам нашёл… — И, увидев, что Захаров поднимается со стула, снова истошно завопил:

— Не бей, дяденька! А–а–а!..

— Цыц, гадёныш! — Захаров с маху ударил его тыльной стороной ладони по щеке. — Говори, где взял?

В это время в комнату осторожно вошёл Василий Громов. Хитро улыбаясь, он подошёл к Захарову, прошептал прямо в ухо:

— Имею срочное донесение, Виктор Сергеич. Насчёт немецких подарков…

Захаров выжидающе посмотрел на Громова. Тот, замявшись, указал глазами на подростка. Захаров ухватил мальчишку за ухо и вытолкнул за дверь.

— Ну, говори…

Громов торопливо заговорил:

— Женька Мошков с друзьями утащил эти мешки. Он директором клуба работает. Там мешки и припрятаны. Идите прямо в клуб — наверняка найдёте… И Мошков сейчас там. В аккурат на месте поймаете…

Соликовский подошёл вплотную к Громову:

— Как узнал?

— Соседи мы с ним. В одном доме живём, — испуганно вскинул голову Громов. — Вчера вечером дружки приходили к нему — Третьякевич и Земнухов, тоже в клубе работают. Я случайно ихний разговор подслушал…

Через полчаса к клубу имени Горького подкатили Соликовский, Захаров и двое полицейских. Мигом поднявшись наверх, Соликовский рванул дверь, первым вбежал в просторный зрительный зал.

Евгений Мошков, крепкий, плечистый парень в солдатской гимнастёрке и штатских темно–синих брюках, заправленных в кирзовые сапоги, стоял посреди пустого зала и спокойно разговаривал с пожилой уборщицей.

Соликовский подбежал к нему, ткнул пистолетом прямо в лицо.

— Руки вверх!

— В чем дело? — недоумевающе спросил Мошков.

— Дурачком прикидываешься?

Сильный удар рукояткой пистолета по голове свалил Мошкова. Толкнув ногой распластавшееся на полу тело, Соликовский повернулся к полицаям.

— Обыскать здание!

Громко топая коваными сапогами, полицаи забегали по пустым коридорам. Вскоре откуда–то сверху послышались их торжествующие возгласы:

— Нашли!

На чердаке, под старыми декорациями, полицаи обнаружили мешки с немецкими подарками.

Избитого, окровавленного Мошкова кинули в сани. Не заезжая в полицию, Соликовский бросился отыскивать других работников клуба.

Ближайший помощник Мошкова — художественный руководитель клуба Виктор Третьякевич был дома. Он спал. Полицаи ворвались в квартиру и, не дав ему опомниться, скрутили руки полотенцем.

— Теперь на Банковскую! — крикнул кучеру Соликовский.

На Банковской жил главный администратор клуба Иван Земнухов.

Соликовский долго стучался в дом Земнуховых. Никто не отвечал. Тогда полицаи взломали дверь — пусто…

— Ладно, никуда от нас не денется, — махнул рукой Соликовский. — Поехали…

Возвратившись в полицию, он прежде всего ухватился за телефон. Ему не терпелось поскорее доложить Зонсу о том, что приказание начальника жандармерии успешно выполнено.

— Все цело? — спросил его Зонс.

— Да почти все, за исключением нескольких пачек сигарет, — не скрывая радости, отрапортовал Соликовский.

— Немедленно пришлите все в жандармерию, — распорядился Зонс. — Узнали, кто это сделал?

— Так точно! Преступники задержаны и находятся сейчас в камере. Как прикажете с ними поступить?

— Решайте сами, — ответил Зонс. — Пусть местное население узнает, что оккупационные власти не вмешиваются в дела органов гражданского самоуправления. Не, думаю, надо наказать их как следует, чтобы другим неповадно было.

— Это уж будьте спокойны! — польщённый доверием, заявил Соликовский.

Довольно потирая руки, начальник полиции забегал взад и вперёд по кабинету. Он даже не заметил, как невысокий худой юноша в больших роговых очках вошёл в комнату, откинув свисавшую на лоб каштановую прядь, осмотрелся по сторонам и подошёл к Соликовскому.

— Мне сообщили, что полиция арестовала двух моих товарищей. Я пришёл выяснить, в чем дело…

— А ты кто такой? — вскинул брови Соликовский.

— Я главный администратор клуба имени Горького. Фамилия моя Земнухов.

— Ага, тебя–то нам и не хватало, — усмехнулся Соликовский. — Ну–ка, подойди поближе…

Земнухов спокойно шагнул вперёд. Соликовский медленно поднялся со стула, подошёл к нему и сильным ударом сбил его с ног. Звякнули и разбились о пол очки…

Это было первого января 1943 года.

— С этого дня все и началось…