Это было в Праге

«Неспроста эти щели, — отметил он. — Похоже, позаботились, чтобы человек не задохнулся».

Когда ему показали документы на кофр, у него глаза полезли на лоб от удивления. Он тотчас распорядился, чтобы кофр отнесли в таможенный зал, и вызвал чиновника, производившего осмотр груза.

— Что в кофре? — спросил он его.

Таможенник заметно смутился, помешкал и довольно сбивчиво стал говорить, что в кофре разные домашние вещи в дозволенной инструкцией норме. Он лично осматривал вещи и может перечислить их по памяти.

— Попробуйте это сделать, — предложил Слива.

Но таможенник еще больше смутился и понес околесицу. По его словам выходило, что из Праги в Париж в кофре отправляли эмалированную посуду, кухонную утварь и электрооборудование. Таможенник болтал все, что с ходу приходило ему в голову. Перед Сливой был субъект не слишком строгих правил.

— Присядьте, — показал ему Слива на стул и вызвал дежурного по аэропорту, старшего таможенника и командира экипажа самолета. — Сундук придется вскрыть и составить акт, — объявил он. — Корпус национальной безопасности располагает сведениями, что в нем находятся вещи, не имеющие никакого отношения к домашнему обиходу.

Служащие молча переглянулись. Потом дежурный, опомнившись, послал за слесарем…

Наконец верх кофра приподнялся. Было чему удивиться! Внутри кофра, освобожденного от внутренних переборок, неподвижно лежала пожилая женщина, обложенная надувными резиновыми подушками.

Слива наклонился и пощупал пульс у этого живого груза.

— У нее обморок от испуга, — сказал он, усмехнувшись. — Пожилой человек. Видно, сердечко не в порядке.

Рабочий — тот, который приходил в Корпус, — протискался к сундуку, внимательно всмотрелся в странную пассажирку и посочувствовал своим скрипучим голосом:

— Эх ты, сердешная! Да разве можно в таком почтенном возрасте отваживаться на воздушное путешествие… Да еще в сундуке!

2

Софию-Лоретту Пшибек и Антонина Сливу, разделял служебный стол.

— Стало быть, вы отказываетесь говорить правду?

— Я давно рассказала вам все.

— В таком случае у меня есть к вам несколько вопросов.

— Пожалуйста.

— Откуда вы взяли семь тысяч крон на подкуп таможенника? — спросил Слива.

София-Лоретта пожала плечами. Она никому не давала взяток.

— Допустим, что это так, — согласился Слива. — Теперь скажите мне: как вам удалось накопить сорок тысяч крон и около девяти тысяч долларов, которые были обнаружены в подушке вашей постели?

Пшибек, не задумываясь, объяснила, что это личные сбережения ее и ее покойного мужа. Она до войны хорошо зарабатывала, но жила скромно.

— Деньги, найденные у вас, не довоенные, — опроверг ее слова Слива. — Эти деньги выпущены после реформы сорок пятого года, а вы мне говорили, что приехали в Чехословакию в сорок седьмом году. Как увязать ваши слова с этими фактами?

— Это уж ваше дело увязывать. Я подтверждаю то, что уже сказала.

— Кто вас устроил на работу в аэропорту?

— Никто. Сама устроилась.

— Есть ли у вас знакомые из числа иностранных подданных?

— Нет, — лаконично ответила Пшибек.

Она упорствовала, вступала в спор, пыталась опровергнуть неопровержимые улики.

Слива порылся в папке и вынул несколько исписанных листов бумаги, сколотых скрепкой.

— Эти бумаги изъяли у вас. Здесь занесены все действующие пассажирские и транспортные самолеты, — он перевернул лист, — персонально перечислены все летчики. На некоторых из них даже даны характеристики. Какое отношение имеет все это к вашим обязанностям синоптика?

Молчание.

— Кто автор этой открытки?

— Там поставлена фамилия. Громадский.

— Комендант одного из военных аэродромов?

— Кажется. Точно не знаю.

— В каких отношениях вы с ним состоите?

— Об этом нетрудно судить по открытке. Он давно ухаживал за мной, а когда я овдовела, ухаживания стали более настойчивы. В открытке он просит меня, чтобы я пришла на свидание.

Пшибек продолжала лгать и изворачиваться. Она стала нервничать, дерзить. Но Слива становился все спокойнее и увереннее. Он хорошо помнил наставление Ярослава Лукаша: «Следователь, начинающий нервничать и кричать на арестованного, этим самым обнаруживает свое бессилие».

— Ну что ж, — проговорил он. — Я вынужден дать вам очную ставку с женщиной, которую вы пытались отправить в Париж в кофре. А также с таможенником.

Слива положил руку на трубку телефона.

— Не теряйте времени, — неожиданно заявила Пшибек. — Дайте мне бумагу и ручку, и я все напишу. Игра окончена. И, если можно, предложите мне сигарету.

3

Доклад Антонина Сливы слушали его непосредственный начальник Лукаш и один из руководителей Корпуса.

Лукаш сидел у окна и следил за тем, как по стеклу, обгоняя друг друга, а потом соединяясь в общий ручеек, сбегали дождевые струйки.

Слива говорил, стоя у прямоугольного большого стола, и изредка заглядывал в развернутую перед ним папку.

Он докладывал. Таможенник не в курсе дела и не знал, что спрятано в кофре. За то, что не осматривал кофр, он получил от Пшибек взятку — семь тысяч крон. Его дело следует передать судебным органам и привлечь к ответственности как уголовного преступника.