Это было в Праге

— Это начало, — сказал он громко, — начало великой бури. Немцам не удержаться в Праге.

Дежурный у телефона доложил, что просят товарища Ярослава.

Все перешли в кабинет.

На другом конце провода говорил Слива.

— Все в образцовом порядке! Здесь такая винтовочная трескотня, что не знаю, как и выбраться. Склад один обнаружил. Считайте, что он уже наш…

Через полчаса позвонил Морганек. Вместе с Гофбауэром он заглянул в Стршешовице — и не зря. Наткнулись на эсэсовца, сцепились с ним, отняли два пистолета. Адреса восьми предателей установлены. Работа продолжается.

— Все идет хорошо, — кладя трубку, сказал Лукаш. — Так и должно быть.

5

Ночью Глушанин, Морава и Морганек ждали в условном месте самолет. Но самолет не появился.

— Надеяться на лондонского дядю нечего, — сказал Морава и злобно выругался.

Они сели в машину, и Морганек завел мотор. Был уже час ночи. Тяжелые тучи затягивали небо, пряча звезды.

На полпути к Праге в глаза Морганеку неожиданно несколько раз сряду ударил свет фар. Шла встречная машина.

Морганек сбавил газ и тоже включил свет. Оказалось, на шоссе стоит автобус, а около него — шофер с поднятой рукой.

— Фашисты, — сказал Морава, вглядевшись.

— Точно, — подтвердил Морганек.

— Проезжай, а метрах в полсотне остановись, — сказал Морава. — Узнаем, что за люди.

Когда машина остановилась, к дверце кабинки подбежал немец-шофер. Мешая чешские слова с немецкими, он объяснил, что ему нужен домкрат.

— Пойдем сначала посмотрим, что у тебя там, — и Морганек пошел вслед за немцем.

Шофер энергично жестикулировал, объясняя, что рассыпалась рессора, а его домкрат ни к черту не годится.

Автобус стоял на обочине шоссе, сильно накренившись набок. Из окон выглядывали немцы, курили и о чем-то возбужденно говорили.

Морганек опустился на колени, заглянул под машину и при свете переносной лампочки, которую включил шофер, стал осматривать повреждение.

— Перегрузил машину, вот рессора и полетела в черту.

— Да нет, — неуверенно произнес шофер.

— Что нет? Дорога-то как скатерть. Перегрузил. Сколько ты их напихал туда?

— Да что там… Человек пятнадцать, не больше… Разве это груз?

— Ну, значит, кроме людей, и еще что-то есть.

— Да, есть немного… Чемоданы. Ну, а потом оружие. Все-таки металл.

— То-то и оно. Сейчас свой гроб подам назад, что-нибудь сообразим.

Морава стоял у дверцы кузова и переговаривался с Глушаниным.

— Есть чем поживиться, — весело доложил Морганек. — Человек пятнадцать фашистов. Все сидят внутри автобуса. Я сказал, что подам свою машину.

Совещания не открывали.

— Не выходить, пока я не скомандую, — коротко распорядился Глушанин. — У кого противотанковая граната? Дайте мне. Трогай, Владислав. Метрах в тридцати стопори и не высовывай носа.

Глушанин поставил гранату на боевой взвод, снял автомат. Когда машина остановилась, он выпрыгнул из кузова и широким шагом направился к автобусу.

Шофер возился под машиной. Глушанин обошел автобус вокруг, открыл дверь, швырнул гранату внутрь и, сделав большой прыжок, плашмя растянулся в кювете. Взрыв был до того силен, что Глушанина оторвало от земли и слегка приподняло в воздух. На него посыпались какие-то осколки. Он тотчас вскочил на ноги, вскинул автомат и двумя длинными очередями прошил автобус от края и до края…

Трофеи оказались невелики. Уцелели десять пистолетов, два автомата; остальное оружие было приведено в негодность взрывом.

Глушанин расстроился.

— Переборщил. Надо было угостить ручной, а не противотанковой.

— Не горюй, — подбодрил его Морава. — Пятнадцать фашистов — неплохое дело. Поехали. Жми, Владислав, а то сзади на шоссе, кажется, мотор урчит.

Глава сороковая 1

За какие-нибудь полчаса Обермейер узнал во дворце Печека множество самых неприятных новостей. Одни только телеграммы с мест могли до конца испортить настроение самому отпетому оптимисту. Вот эти телеграммы.

«…в течение дня население и партизаны заняли три города, вывели из строя несколько немецких соединений, возвели противотанковые заграждения и уличные баррикады. Так как местные силы недостаточны для подавления повстанцев и район боев расположен в горно-лесистой местности, прошу выслать сильное соединение и моторизованные части».

«…В Милевске, Лукавце, Тучапах, Собеславе, Младой Вожице, Новом Этынке, Ярошеве, Седльце, Черновицах идут беспрерывные напряженные бои с повстанцами…»

«…Город Мельник под угрозой захвата партизанами. Прошу немедленно гарантированной помощи…»

«…Повстанцы ведут активные операции на овладение городом Пршибрамом. Район со всеми населенными пунктами уже в их руках…»

«…На участках Собеслав — Ржипец, Собеслав — Роухна, Карданова Ржечище — Мних, Индржихов Градец — Радвинов, Табор — Хотовины, Табор — Хинов, Иглава — Вилимеч железнодорожное полотно разрушено и движение прекращено».

«Самые строгие меры воздействия, — сообщал эсэсовский командир Кирнгауз, — не достигают цели. Мы сожгли деревню Лесковице и жителей ее побросали в горящие дома, в Младой Вожице вздернули на веревку предводителя повстанцев Вацлава Ваниша, в Седльце повесили двадцать жителей, и все безрезультатно. Партизанское движение ширится».