Это было в Праге

Он пошел к соседям со смутной надеждой, что они примут мать. Но и эта надежда быстро рассеялась. Никто не решался в такое тревожное время брать на себя заботу о больном человеке.

— Вези ее домой, — советовали все. — Зденек хоть и злодей, а все-таки муж и отец. Не выбросит же он ее на улицу!

Но ведь для того он и поместил ее в больницу, чтобы она имела покой, которого дома нет. Отец своими бесконечными скандалами и попреками совсем извел мать, ее жизнь дома невыносима. Когда болезнь обострилась, Зденек Слива совсем ошалел от злобы. «На что мне такая жена, которая только и знает, что болеет!» — кричал он, попрекая мать каждой чашкой кофе, каждым куском хлеба. При нем мать не решалась крошки положить в рот. Антонин не мог терпеть этой бессердечности отца и заступался за мать. Стычки между ним и отцом участились. Ссоры принимали все более острый характер. Зденек оскорблял сына в лицо, обзывал его «чертовым семенем», «бунтарем», «анархистом», грозил выгнать из дому. Они во всем были разные. Противоположность политических взглядов давно разделила их. В Антонине Зденек видел своего непримиримого врага и пользовался малейшим поводом, чтобы грубо высмеять его убеждения и идеи. И свои издевательства он с каким-то наслаждением перемежал с проклятиями и ругательствами.

Определение матери в больницу на долгий срок должно было, казалось бы, несколько сгладить отношения между отцом и сыном. Но получилось наоборот. Зденек наотрез отказался навещать жену, а на замечание Антонина, что это бесчеловечно, закричал: «Паршивый щенок, скажи спасибо, что я тебя еще терплю здесь!»

Антонин в тот же день ушел из дому и больше уже не возвращался.

Отца не оказалось дома, он должен был вернуться из поездки поздно вечерам. Не зная, что предпринять, Антонин с тяжелым сердцем отправился в деревню.

2

Иржи Мрачек сразу понял, что с его юным другом случилась беда. Он всегда держался того правила, что проявлять любопытство — это значит обнаруживать нечуткость к человеку и дурное воспитание. Но на этот раз он решил пойти против собственных правил и вызвать юношу на откровенность.

«Уж очень он на себя не похож сегодня, — подумал Мрачек. — Куда девались его жизнерадостность и веселье, даже от еды отказался. Не могу я его бросить в беде, надо помочь, пока не поздно».

Мрачек поднялся в мансарду. Антонин ничком лежал на койке, обхватив голову руками.

«Неужели заснул? А если и заснул, разбужу». Едва он успел присесть на койку, как Антонин быстро повернулся и лег на бок. Щеки его были мокры от слез.

Мрачек положил руку на плечо Антонина и спокойно, не повышая голоса, но строго потребовал:

— Рассказывай, что случилось… сейчас же рассказывай все!

И Антонин рассказал о том, что отец для него по сути дела чужой человек, которого он не видел уже несколько месяцев, и о том, что мать тяжело больна, а ее надо выписать из больницы. И он не знает, где поселить ее, потому что дома ей не будет покоя.

Мрачек слушал этот длинный, сбивчивый, взволнованный рассказ, хмуря выцветшие брови.

— Чем больна твоя мать?

— У нее ишиас.

— Это еще не так страшно, — сказал Мрачек. — У тебя есть закурить?

Антонин похлопал себя по карманам, папирос у него не оказалось.

Мрачек вышел из мансарды, и минут через десять его шаги снова послышались на лестнице. Антонин был уверен, что Мрачек ходил за сигаретами. Но он обманулся, сигарет Мрачек не принес.

— Когда твою мать выгоняют из больницы? — спросил он, останавливаясь на пороге.

— Сегодня, — сказал Антонин со вздохом.

— Вставай. Мы сейчас поедем в Прагу и привезем мать сюда, к нам. У меня в городе есть друг, он даст мне машину.

Широко раскрытыми глазами Антонин смотрел на Мрачека, не в силах произнести ни слова. Мог ли он подумать, что Мрачек предложит такой выход? У него и в мыслях этого не было, когда, убитый безвыходностью положения, он рассказывал Мрачеку о своем горе.

— Вставай, вставай! Времени у нас немного, — поторапливал его Мрачек.

Наконец, придя в себя, Антонин вскочил с кровати и порывисто обнял подполковника.

— Спасибо вам, дорогой пан Мрачек… от всего сердца спасибо! Но могу ли я принять такую заботу, ведь мать стеснит вас.

Мрачек легонько отвел его руки.

— Прежде чем сказать что-нибудь или сделать, я тщательно взвешиваю все обстоятельства.

— Я все понимаю, ведь я давно знаю вас. Но больной человек всегда обуза.

— Это с каждым может случиться, я от этого тоже не застрахован. Если я заболею, ведь ты поможешь мне?

— Я ничего не пожалею для вас, — с чувством произнес Антонин.

Собираясь в город, Мрачек хотел взять документы, но Антонин отговорил его. В такое время лучше не иметь при себе никаких удостоверений. Мрачек согласился с Антонином, но вместо документов взял пистолет.

— Это другое дело. Это надежнее всякого документа, — одобрил Антонин.

В больницу они попали уже затемно. Почти все палаты были освобождены, оставались только те больные, у которых не было в городе родственников. Их предстояло разместить по другим лечебницам, за пределами Праги.