Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 3

Ли Лэ заварила ей укрепляющего чая и отвара с имбирем, но все равно Бай Юй начинало тошнить каждый раз, когда она вспоминала картину, представшую перед ней час назад.

Вскоре ее тоже позвали для дачи показаний, и при стечении народа Бай Юй рассказала про то, как дух покойного Цянь-гунцзы много раз приходил к ней и стучал по ночам в окно, пока она не согласилась пойти с ним на место, где утонула девочка Линь. Бай Юй только умолчала о том, что она перелезла через стену, чтобы не позорить себя и Сян Юя.

Ее показания выслушали и невозмутимо записали вместе с прочими.

Этот древний Китай был слишком ненаучным!

Они не верят, что ртуть ядовита, зато с полной серьезностью принимают свидетельства от призрака жертвы убийства!

Все кивали, переглядывались и смотрели на Бай Юй с уважением. — на эту молодую и талантливую шаманскую жрицу из почтенного семейства Бай.

Юй Ваньсин и У Маогэнь тоже были вызваны и подтвердили слова Бай Юй про то, что призрак к ней стучался. Они даже сами это слышали.

На следующий день из Хучжоу привезли отца Цянь Хэ. Старому Цянь Куню было уже восемьдесят лет, он был почти слепым. Его привели, поддерживая под обе руки, и он долго плакал, как будто его сын только что умер. Но все равно он был счастлив, что с имени Цянь Хэ был смыт незаслуженный позор. По этому поводу в мужской части усадьбы начали пить с полудня.

Одновременно продолжалась суета за стеной. Бай Юй было велено не выходить из своего двора, потому что повсюду ходили чужие люди: рабочие, солдаты, служители из управы, вызванные к судье свидетели и родственники погибших.

Она слышала, как из-за забора несутся застольные песни.

У самой Бай Юй настроение тоже было неплохое. Она была рада, что смогла помочь покойному Цянь-гунцзы очистить его имя — хотя этот скотина засел теперь в колодце и даже не извинился за то, что завел ее в змеиное болото! А может быть, его душа, освободившись от обиды и несправедливых обвинений, уже отлетела на небо.

Бай Юй призналась себе, что у нее было очень приятное чувство от того, как множество людей слушали ее и выказывали ей почтение. Может быть, в ней проснулась заведующая Бай, привыкшая иметь авторитет, а может быть, ей надоело, что все относятся к ней, как к дурочке.

После изоляции и бессилия в своем дальнем дворе, возможность повлиять на события в этом мире вызвало приток адреналина и ощущалась как… как всесилие!

Бай Юй задрала улыбающееся лицо к небу, на котором разливалось алое золото заката, как будто спецэффект для выхода могущественной жрицы Бай, владычицы озер и рек, и всего, что есть на свете.

Она медленно подняла руку, так что ее контур очертился на фоне розовеющих облаков, и указала вверх, на самое солнце!

Величественные удары медных гонгов сопровождали ее движение.

— Но быыыли храбры мы в бииитве!.. — гудел нетрезвый хор с мужской половины.

Бай Юй вильнула попкой.

— Your butt is mine!* (Я держу тебя за задницу!) — заявила она и подняла к солнцу вторую руку, выставив указательные пальцы.

Бай Юй вильнула попкой в другую сторону.

Она медленно развела вытянутые руки, а потом вдруг вызывающим жестом хлопнула себя по бедрам!

— But my friend, you have seen nothin'!

Just wait 'til I get through!* (Ты, мой друг, еще меня не видел! Я до тебя доберусь, тогда посмотришь!)

И — раз, и — два, и — раз, два, три, четыре… И проходочка!.. И, как Майкл Джексон, удар рукой в одну сторону, потом в другую! Пальчиками шевелим, типа "поди-ка сюда, сука"…

— I'm bad, I'm bad!* (Я очень плохой!) *[128] Ау!

Голова направо, голова налево… Бедра работают! Кулак вперед!

— Yes!

— Who's bad?!* (Кто здесь плохой?!)

Поворот одним прыжком!..

… … …

Твою мать.

… …

Золотой закат с небес лился на немую сцену.

— Наши щиты и латы из носорожьей кооооожииии! — неслось из-за забора.

Сян Юй вздохнул.

Он потер висок.

Он опустил руку, выражение на лице у него было, как всегда нечитаемое.

Так… куда я шел?…

Он пошел дальше.

Бай Юй постояла еще в середине двора. Глаза у нее были круглые и бегали по сторонам.

Потом она прижала ладонь ко рту, убежала в домик и рухнула на кровать.

— Ммм…

— Ох, госпожа, вы что, плачете? — закричала маленькая Ли Лэ, услышав сдавленные звуки из одеял. — Госпожа!

Она отвела руку Бай Юй, которой та зажимала себе рот и собиралась сказать что-нибудь жалостливое.

(Бай Юй:) — Ха-ха-ха!.. Ой, блин… (чуть не свалилась с кровати от смеха) Ха-ха-ха!

Как в молодом кипарисе, проснувшемся после холодов, энергия ци*[129] бурлила в Бай Юй. Это все, наверно, была весна, которая разбудила природу и взбудоражила живые создания. Мокрый ветер, пахнувший талым снегом, шептал ей в уши, она слушала и улыбалась.

Бай Юй не могла успокоиться в тот вечер.

Она вышла во двор и стояла под полной луной, а потом побрела по пустынным дворам.

Пока хозяин был в походе, слуги ленились зажигать фонари, но теперь в каждом дворе у ворот стояли большие жаровни с хворостом, накрытые металлической сеткой.