Это было в Веморке

Лотар увидел главного инженера Альфа Ларсена, который, обняв жену, стоял около своего полностью разрушенного дома. Восточная часть Рьюкана пострадала не так сильно, а в глазах жителей он видел только ненависть и возмущение, чувствуя, что всё это было обращено не к нему. Семьсот бомб в Веморке и около ста в Рьюкане сбрасывал не он, и они это понимали. Логдэ медленно перешел мост через Ману и так же не спеша направился к своему дому. Только теперь, взглянув на себя в зеркало, он увидел своё измазанное замершей смесью пыли и пота лицо. Рьюкан погрузился в темноту, и только мерцание свечей в некоторых домах говорило о продолжающейся здесь жизни. Этот вторник был чёрным. Не зная, что делать, он бесцельно лежал на диване и смотрел в потолок, когда в дверь сильно постучали.

– Ты дома? Открой. Это Хельг, – за дверью прозвучал возбужденный голос Бьернсона и Лотар удивился, что не услышал шум двигателя его машины.

– Да! Иду, – ответил он, поднимаясь с дивана и зажигая свечу.

Хельг влетел в дом и присев за стол, не переводя дыхание, сказал:

– Расскажи мне всё, что тут было. Я находился в Драммене, когда мне сказали, что несколько минут назад разбомбили и Веморк, и Рьюкан. Не молчи.

И Лотар, не вдаваясь в краски, сухо, как по протоколу, без всяких эмоций рассказал всё, что он видел, от начала и до конца. Бьернсон слушал, и было видно, как сводятся скулы на его лице.

– Ты говоришь, это были американцы? Каким боком они здесь? Им-то что надо? – спокойствие в этот вечер не было его спутником.

Лотар не знал, как ответить. Он знал, что сказать, но не мог. Хельг внимательно посмотрел на него и спросил:

– Я прекрасно понимаю все эти ваши военные тайны, секреты. Неужели это того стоит?

– Хельг, этот вопрос не ко мне. Я мирный человек, как и ты. И для меня это тоже всё неправильно. Я такой же заложник ситуации, как и вы все здесь, – он начал повышать интонацию, чем успокоил Бьернсона, который очень миролюбиво проговорил.

– Не заводись и извини меня. Нервы не выдерживают. Двадцать минут назад я проезжал мимо “Kornsnok”, где увидел Льот, которая стояла на улице и смотрела в небо, боясь зайти в дом, потому что оттуда она не увидит приближающийся самолет. Она плакала и сказала, что отец всё решил. Это была последняя капля, и весной они переедут в Осло. Поверm, они будут не единственные, кто покинет Рьюкан. Этому городку уже ничего не светит, а я его очень полюбил.

В этот момент они услышали царапание в дверь, и Хельг, выдавив улыбку, произнес:

– Пришла твоя Ада. Смена караула. Желаю удачи, и, кстати, как насчет встречи Рождества вместе?

– Почему бы и нет, – без радости, уставшим голосом ответил Лотар.

– Тогда не пропадай подолгу у себя на заводе, мой немецкий друг. А, я же забыл, твой кабинет разбомбили, теперь и посидеть негде. Ещё раз удачи.

Смена караула произошла мгновенно. Дверь не успела открыться, как Ада уже сидела на своём месте и преданно вопросительно смотрела на него.

Несмотря ни на что, завод продолжал работать, но объемы производимой тяжелой воды были ничтожно малы из-за нехватки электроэнергии и у Лотара создавалось впечатление, что о Веморке забыли.

Наступивший декабрь прошел очень спокойно. Он всё чаще был в Рьюкане, который понемногу отходил от шока. Жизнь продолжалась, и в пятницу 17-го числа он решил зайти в “Kornsnok”. Бар был абсолютно пустой, и только Льот, сидящая за столом, встретила его своей скромной улыбкой, оторвавшись от книги. Он улыбнулся в ответ и поздоровался.

– Как ваши дела?

– Очень тихо. Как видите, нет никого, – ответила она и сполоснув кружку со львом, начала наливать пиво.

– А где этот потомок Одина и Тора? Куда он пропал? Надо ставить ему прогул, – шутливо справился он о Бьернсоне.

– Сегодня в полдень привез пиво. Сказал, что вечером будет.

Лотар присел за столик. Сказать честно, пива ему не очень-то и хотелось. Всё-таки мороз на улице, и надо было немного отогреться. Затем он перевел взгляд на стол, где лежала книга, которую читала Льот.

– Можно поинтересоваться, кто автор? – спросил он.

Она молча взяла книгу, протянула ему и присела за столик. Это была дилогия Джека Лондона про двух ирландских терьеров – «Джерри-островитянин» и «Майкл, брат Джерри». Увидев его одобрительную улыбку, она поинтересовалась:

– Вы читали эти повести?

– Да, хорошие книги, от корки до корки. Когда мне было лет четырнадцать, скажу честно, плакал. Особенно «Майкл, брат Джерри».

– Пожалуйста, ничего не рассказывайте дальше, – попросила Льот, – я только начала читать «Джерри-островитянин».

Поток холодного воздуха влетел в зал из резко открывающейся двери, в которую вошёл Хельг. Сделав грозный вид, он посмотрел на них и заговорщицки спросил:

– Секретничаете без меня? Да? Я тоже хочу знать тайну! Но сначала пиво. Это важнее, – и все трое рассмеялись.

– Ты чуть не заработал прогул!

– Не дождетесь. Пропустить пару-тройку бокалов в пятницу вечером, это то же, как сходить утром в туалет. Организм без этого не может, а я его уважаю. Ладно, хватит, ближе к делу.