Это другое

В свою очередь Сомова, похоже только сейчас это понявшая, пришла к выводу, что она ненормальная, и ей это до неприличия нравилось. Также она осознала, что ни с кем другим ей подобного испытать не доведется. Так ей казалось. Ну а то странное состояние, в котором Эльвира оказалась и некоторое время пребывала, словно выпав из жизни и будучи несколько заторможенна, так вот, это было вызвано вовсе не обидой и разочарованием в любимом, теперь в разы сильнее, к слову. Нет, конечно же все эти чувства она испытывала, вот только вызывали они у неё совсем не то же, что и у нормальной женщины. Ей не хотелось убежать и разрыдаться, или же вцепиться когтями в лицо гаду, ну или хотя бы высказать ему всё, накричаться. Просто рыжая была обескуражена, не слабо сбита с толку, выведена из равновесия реакцией собственного организма, столь неожиданно для неё самой на происходящее отозвавшегося. Между прочим, даже более ярко, чем вчера в гостиничном номере. И не только ведь на физическую боль. Это когда Силин, обращаясь к Роговой, не позволил Сомовой вырваться из своей железной хватки, сжав за плечи так, что ей стало вовсе не до того. Но и на моральную боль, закономерно возникшую от подобного отношения к ней своего, вроде как парня. Именно то, что беззастенчивое помыкание ею и растущее внутри чувство унижения, с чем бережно взращенная рыжая никогда и не сталкивалась ранее, оказались настолько по кайфу девушке, именно это как раз и вызвало тот её почти ступор. Но сейчас Эльвира, похоже, уже всё решила для себя. Раз ей так хорошо, то почему бы и нет! Ну а если интенсивность наслаждения растет по мере увеличения странности, так сказать, ситуации, то две их будет, или три, да хоть пять поводов сладострастно страдать — всё это только в копилку!

— Вот я сейчас не поняла, — недалеко от места прошлого свидания по записке, с недоумением встретила Котова странную процессию, во главе с прибывшим на очередное свидание Силиным. — Мы ж это... как бы, не три мушкетера.

— Хочешь власти, Котова? — зашел сразу с козырей наш герой, прилично разбирающийся в женщинах, что не удивительно, ведь Фройз — из мира почти что матриархата, где в таком нужно разбираться. Причем магического матриархата, а значит, многое там сходно с тем, как и здесь. То есть сила женщин не физическая, а мужчины не женоподобны.

— Я-то, может, и хочу. Хм, власти. Но тебе-то зачем... это вот всё? — неопределенно пошевелив пальцами и обведя взглядом свиту Его Кобелейшества, не стала играть во влюбленную девочку расчётливая Валерия.

Которую, к слову, прежде всего будоражило то, насколько сама она успешна. А что, как не успех: отхватить столь удачный экземпляр? Насколько же временным он окажется — будет зависеть лишь от него самого. Ну а окажись Силин не просто школьной звездой, в чем Котова уже практически не сомневалась, пусть и не находя рационального объяснения подобным метаморфозам тихони, так вот, будь он конкурентноспособен ещё и в дальнейшем, в большой, так сказать, жизни, то это и вовсе будет гораздо более весомым успехом. А о перспективности собеседника, во всяком случае с точки зрения амбициозной блондинки, неплохо свидетельствует его невооруженным взглядом видная взвешенная решительность и уверенное спокойствие. В общем, именно такое заводило Котову, причем не слабее, чем жажда действия и ярких событий — Рогову, или же извращенные ощущения — Сомову. Наличие же ещё парочки странных девиц рядом Валерия рассматривала лишь как временное препятствие. Ну право слово, им ли тягаться с ней, как она была уверена, такой умной и коварной!

— Зачем, спрашиваешь? Я молод, мне не помешает, — пожав плечами, похоже, что не самым откровенным образом ответил лицемер, однако заметила это только, пожалуй, Лера, снова врубившая милашку.

— Ой, мне что-то страшно. Ты такой напористый. Мне нужно подумать, — схватившись за порозовевшие щечки, наивно ужаснулась, глупенько, если так можно сказать, моргающая огромными ресницами своих голубых очей, фигуристая златовласка.

— А силенок хватит? — лукаво сверкнув черными глазами, больше из-за своей натуры провокационно поинтересовалась высокая и спортивная черноволоска, пусть ей, можно сказать, плевать на плотское, которое для неё вторично, хотя и не чуждо, как и любой здоровой женской особи.

— Хватит! — вместо и бровью не поведшего вопрошаемого, авторитетно заявила поправившая очки рыжая, при этом всё ещё, скорее по инерции, ну или для яркости новых ощущений, неодобрительно или даже строго косясь своими зелеными очами на прочих баб рядом с её Славочкой.

— Во, а я что говорила! — торжествуя, произнесла Котова, переведя взгляд на Рогову, с которой, как видно, имела однажды беседу или даже спор на тему: кто, кому, когда, а может даже и зачем, дал.

На что та — лишь пожала плечами. А тема этого спора — с превосходством вздернула носик, предварительно указательным пальцем надвинув чуть съехавшие очки.