Это другое 2

Мама? Девочки? Горячая математичка? Что ж, без него им всем будет лучше! Так, во всяком случае, он заявил Рябову, давя на то, что слишком уж опасно простым смертным находиться рядом с таким «магнитом» для неприятностей, как он. И без того, вон, все три, хотя четыре же, красавицы получили пулевые ранения, если бы не чудодейственная Сила-Круа, то у некоторых и несовместимые с жизнью. Софья Самуиловна же, невзирая на все протесты Фройза, волевым решением главенствующего Силина была официально назначена причиной всех бед инфантильного школьника. Ну и во всеуслышание объявлена той, кого б глаза его более не видели. Это вот и выступает теперь залогом ее безопасности, пусть и так себе, откровенно говоря. Но есть надежда, что ее, столь вроде как ненавистного человека, всё же не станут использовать в качестве инструмента давления. Ну и как предмет торга, а то и шантажа, случись подобное.

Пройдет, понятное дело, немного времени, и артистичная мама Соня, которая не поверила ни единому слову сына, но активно подыграла ему, демонстративно, со скандалом и слезами даже порвав завещание на глазах у, скорее, сторонних зрителей, нежели «неблагодарного чада», так вот она, когда наблюдение за ней ослабнет, непременно будет стремительно и решительно извлечена, так сказать, из под опеки спецслужб, ну и переправлена в безопасное место. А может даже, это произойдет и совсем скоро, когда никто ведь не ожидает подобного. Точнее, ожидается импульсивная выходка, а вовсе не под видом неё грамотно проведенная акция лицедея. Не суть, короче.

В общем, пока что Вячеслав Силин — сам, и в таком своем положении намерен оставаться. Хотя поговорку про планы и мнение высших сил на их счёт, полагаю, все знают.

— Вот именно. И что странно, с владетелями в последнее время что-то явно не так. Почти не видно их стало, — услышал вошедший в класс Силин фрагмент неспешного разговора двух парней его возраста.

— Да не. Синюю недавно видел. Пролетала над ж/д, — отмахнулся второй собеседник. Среднего роста и чернявый.

— Ага. И над рынком её видели, — влезла в беседу обернувшаяся с передней парты весьма подвижная девица. Невысокая и почему-то с розовыми волосами.

— Видеть-то, может, и видели, но ранше ведь они куда активнее были. Да и княгиня где? Два дня уж как запропала куда-то? — осадил егозу своей неспешной и эдакой основательной, что ли, интонацией первый. Рослый и русоволосый.

— Так, класс, рассаживаемся, — следом за Силиным вошла в дверь весьма высокая и довольно плотного или даже могучего, однако всё ещё женственного телосложения дама среднего возраста с не очень красивым, но, как это называют, располагающим лицом, а её толстая, правда, недлинная светло-русая коса придавала ей, и без того нестандартной, ещё и некоторый колорит. — Проходи, Слава. Садись вот зде... Ну или там, ладно. Что ж, ребята, все внимание! Сегодня у нас опять новенький. Познакомьтесь. Силин, встань, пожалуйста, и представься.

— Это обязательно, Руслана Венедиктовна? Мы ж не в аниме, — усевшись там, где сам посчитал нужным, выссказал сомнение светловолосый и сероглазый невысокий новичок. Никого, к слову, особо и не удививший своим переводом, мало того что в самый разгар учебного года, так ещё и прямо посреди недели.

— Так заведено, поэтому будь добр. Да и у нас тут, Слава, похлеще будет, чем в этих ваших китайских мультиках. Так, тихо все! — требовательно посмотрела на строптивого ученика не особо строгая учительница, но в конце решительно присекшая поднявшийся было ропот явно оскорбившихся анимешников класса.

— А вы не богохульствуйте, Петрова-сенсей! — не умолчал какой-то смазливый юнец со светлыми кудряшками, возглавляя, так сказать, возмущенные массы.

— Изюмов, помолчи. Силин, я жду, — вернула тему в нужное русло Петрова.

— Я, вообще-то, Изуми-кун! — возмутился кудрявый.

— Да заткнись ты, придурок. Смелее, новенький, — навела порядок любопытная и довольно, как видно, непосредственная розововолосая, при этом прям любуясь тщательной укладкой свежеприбывшего.

— Ну-у... здрасьте. Я Слава. Мне столько же, сколько и вам. Люблю я — всё то, что и положенно в моём возрасте. Ну и слегка деньги ещё. Не люблю — любопытных, — на этих словах скучный Силин многообещающе посмотрел на обладательницу нетипичного цвета волос. От чего девчонка забавно ойкнула и вжала шею в плечи, но припомнив, что она как бы колдунья, приосанилась и смахнула отсутствующую пылинку. Но на этом «новенький», который всё также стоял у теперь своей предпоследней парты в ряду у окна, закончил, так и не поведав любопытным слушателям о колдунских способностях. — Всё.

— Спасибо, Силин. Садись, — поблагодарила так себе оратора Петрова, едва удержавшаяся, чтоб не закатить глаза, прежде чем продолжить по теме урока. — Итак, сегодня мы повторяем...