Это другое 2

— Ах, любовь-любовь, — счастливо зажмурившись и смешно прижав руки к щекам, выдала Лида, с умилением наблюдавшая за всем этим. Но вдруг встрепенулась и выдала, указывая куда-то пальцем. — О, Квест!

— Внезапно. Может, что-то интересное, а то эти вечно выпадающие мне с многоножками уже порядком так задрали, — потрогав всё ещё носимое на шее «украшение», проворчала Прекрасова, на счету которой, между прочим, было уже под сотню Монет.

— Куда же ты, лю... Славочка? — растерянно пролепетала «поплывшая» Котова, когда гад Силин, своим позерским поступком и чуточкой ласки растопивший заколотившееся теперь девичье сердечко, вдруг прекратил её боготворить и, развернувшись, как ни в чем ни бывало пошагал себе.

А отправился этот бесчувственный чурбан к месту, куда указывала стрелка, привычно возникшая после принятия Квеста, сообщение о котором мгновением раньше возникло над золотым кольцом. Ну и минут пять еще следовал за стрелкой, оставив за спиной уже подутомивших его, если честно, но, справедливости ради, таких приятных во всех отношениях девиц. Некоторые из которых, к слову, тут же побежали проверять его домик на предмет посторонних лиц. И ничего удивительного, наш герой-любовник ведь пока только двум из красавиц своего четырехместного на данный момент гарема уделяет, так сказать, особое внимание. Гаус не в счет. Это другое. Да и то, в отличие от прекрасной во многих отношениях и не теряющейся Прекрасовой, робкая Сомова в последнее время всё больше созерцанием ограничивается, упиваясь своим сладострастным томлением. Роговой же и Котовой, бедняжечки, остается лишь молча, ну или не очень, вздыхать, пока ненаглядный милуется с другими, а их самих обходит тем самым вниманием. Вот, в общем, и мечутся от неуверенности, порой творя не особо привлекательную ерунду, по-видимому подзабывая иногда, что их, как и было говорено, никто не держит. Но и девочек можно понять. До сих пор ведь девочки, когда вокруг такие волнительные безобразия.

И вот, дошагав, Силин оказался на пустыре. Где возникло следующее сообщение, в котором предписывалось дождаться сбора остальных участников и сигнала к старту большой, кстати, редкости, то бишь коллективного Квеста. Ну а спустя ещё минут пятнадцать скучного ожидания на отведенном с краю будущего поля битвы месте, при попытке покинуть которое да сходить, например, поболтать со знакомыми тут же выдавалось предупреждение об исключении из числа участников предстоящего ивента, наконец был объявлен старт!

— Хм, занятно, — пробормотал Силин, ознакомившись с правилами. — Так, длительность час. За каждого побежденного соперника — по 10 Монет, за уничтоженных монстров — в зависимости от их ранга. Последний невылетевший участник получает главный приз. Штрафов нет. Эт что же выходит, если за час всех не укокошишь, то придется делить выигрыш с кем-нибудь хорошенько запрятавшимся да отсиживавшимся в безопасности всю...

— Силин! — раздалось слева, с другой стартовой позиции на краю неоднородного с точи зрения рельефа и растительности весьма обширного пустыря, куда явилось навскидку не менее десятка претендентов на победу. А когда окликнутый юноша повернулся, то увидел там разгневанную фурию Котову. — Я тебя победю! Побежу! Побежду! Хана тебе, в общем!

— Ой, Славочка! А я тут, — махала рукой из другого места Сомова.

Прекрасова ничего не сказала, хотя была тут же.

— Уррра-а-а!!! — видимо для храбрости, завопила Рогова, которая также присутствовала здесь, и в возбужденном состоянии кинулась на появившегося перед ней... зомби. Но когда получше разглядела этот попсовый, прямо скажем, образ из любого фильма или сериала, то есть едва двигающийся и даже не воняющий оборванец, взвизгнула и начала от него улепетывать с криком. — Ой, мамочки! Спаси-ити-и-и-и!!!

— Потрать десятку на увеличение дальности своего Подчинения! — крикнул ей Силин, посчитав, что с него не убудет, точнее с «переданных» девушке перед командировкой в Нижний Монет. Ну и на этом он, вроде как сделавший всё что мог, невозмутимо вернулся к своему занятию, более не глядя: доедают там уже его одноклассницу, или же длинноногая спортсменка сбежала-таки, невзирая на свои новые, не самые удобные для бега прелести. — Тэ-экс, что тут у нас?