Это другое 2

— Вот поэтому и не верю! — ухватилась за слова русоволосого одноклассника зеленоволоска, истолковав их как скепсис. — Может это вообще — власть так расправились с колдунами!

— Ага, а те жуткие кучки праха вперемешку с целой одеждой повсюду, прям на улицах и даже в авто — инсценировка, скажешь? — даже вскочил возмущенный Пирогов. — Включи уже голову, Коржова!

— Слава... — более не слушая споров и еле сдерживая слезы, едва слышно промолвила чуть живая Котова, которая вспомнила об упоминании юношей городка на притоке Юкона в их двухдневной давности уже благополучно позабытой беседе. — Я... я... прости меня.

— Ты чего, Лерочка, — обняла залившуюся-таки слезами блондинку рыжая Сомова. — Слав, чего это она?

— Там больше тридцати тысяч было, — оторвавшись от смартфона, в котором поГо́дэблила только что про Фэрбэндс, хрипло выдала Рогова, прячущая в челке чрных волос выражение своих растерянных глаз, после чего промямлила, ни к кому конкретно не обращаясь. — А я... не верила.

— Да о чем это вы, девки? — уже паниковала Эльвира, на одном плече утешая рыдающую Валерию, а другой рукой тормоша явно пребывающую не в себе Кристину.

Прекрасова лишь, закусив губу, судорожно о чем-то размышляла, что легко сейчас читалось на лице брюнетки с неосознанно бегающими глазами, в её невидящем и куда-то за окно обращенном взгляде. Ну а Силин просто хмуро молчал, сурово уставившись на недоеденный бутерброд. Упоминание об уничтожении целого города тамошней поехавшей герцогиней, проскочившее вроде как бы между делом в беседе с Рябовым по дороге домой, юноша, конечно, вполне воспринял и даже впечатлился, но особо не заморачивался, лишь приняв к сведению, что стороны, между которыми он сейчас — вовсе не черная и белая. Однако теперь, когда появилась возможность посмотреть своими глазами, пусть и посредством не передающих всю полноту картины видеозаписей, на произошедшее где-то на другой стороне планеты, Силин наконец принял и проникся. Кадры действительно заметно отдавали жутью, пусть ничего действительно ужасного, если не понимать сути произошедшего, не содержали.

Конечно же, Силин прекрасно понимал теперь, что даже столь далекое событие его навряд ли минует. И то, что ему лишь намекнули, введя раньше прочих в курс дела о явно набирающем обороты прям уже апокалипсисе каком-то, пусть и в другом полушарии — это ни что иное как прощупывание почвы, пока местные верхи наверняка торгуются с верхами из-за океана за аренду, так сказать, уникального специалиста по ликвидации владетелей. А причиной того, что он ещё не летит на другой континент в новую командировку — являются либо трудности в подборе достойного стимула, способного заинтересовать или побудить Силина взяться, либо, скорее всего, нежелание рисковать редким кадром, передавая его, вроде как лишь на время, но в руки всё же геополитического соперника, рычагов давления на которого, если посмотреть правде в глаза, не так и много, случись что.

— Э-э... А чёйт вы тут? — узрев, как переменились ещё недавно беззаботные одноклассники, с растерянным видом остановился в двери вошедший только что в класс Маслов, который куда-то пропадал на большой перемене и сейчас, вернувшись, словно бы пованивал навозом, что ли.

Никто, правда, не понял, пусть и морщились от запаха, но Силин узнал: конский. Однако, чтобы разбираться с тайнами загадочного новичка, был не самый подходящий момент, да и следующий урок начался, а после и вовсе за Вячеславом пришли.

Глава 15

Немногим ранее, сад Её Светлости.

— Пощады! — стоя на одном колене и с приставленным к шее, правда, не сильно интенсивно светящимся «световым» клинком, выкрикнула, как видно, проигравшая в этом явно тренировочном поединке и тяжело дышащая сейчас боярыня Чкалова.

— Ха-ха! Я снова одолела тебя, Рга, и просто так тебе не отделаться, — торжествовала самодовольная боярыня Рюмина, гордо стоящая посреди полянки в обрамлении дивной растительности.

— Тха, ты сильнейшая в благородном искусстве Кнут, и если бы не досадная случайность, то колено пред тобой приклоняли бы не от ран(поморщившись), а по статусу(склонив голову). Прошу, прояви милость и позволь мне залечить ногу, я ведь признала тебя выше себя, — смиренно взывала к милосердию высокая красавица с роскошной синей косой, обращаясь к продолжавшей упиваться ситуацией фигуристой краснокудрой победительнице.

— Что ж, так и быть, — довольно сверкая черными очами, насмешливо выдала Тха, чуть приподняв при этом своим клинком подбородок поникшей Рга, дабы взглянуть в её серые глаза и насладиться превосходством над некогда гораздо более именитой одномирянкой. — Снова пощажу тебя. Ступай, но знай: Я — величайшая в Кнут!

— Бесспорно, Ваша Милость(склонив голову), вы лучшая и нет вам равных!

****

Почти тогда же, сад Её Светлости.

— Ну нет... ну не надо... не здесь же... Ах... Ещё!