Это другое 3

— О, это ты, Юль, — указав на громадный экран, брат-близнец первого, но уже с другим «фильмом», констатировала факт Мухина, которая через щелочку между пальцев подглядывала за всем этим безобразием. — Ой, чё ща будет...

— Там Кицни? Это ж вчера было. Мы тогда с ней... Ой! Мы ж, мамма мия, чуть выпившие были и... Капец, — уронила голову в ладони сгорающая от стыда Заболоцкая.

— Ого, Ваше Императорское Величество, да ты, я погляжу, та ещё затейница, — указав на параллельное видео, «похвалила» не менее опростоволосившуюся подругу уже не единственная залётчица. — Ай, молодца. Так её. Оу май...

— Прекрати! Я была пьяна, а ей такое нравится. Но, блин, как? Где? Кто? — не могла совладать с эмоциями ничего не понимающая Заболоцкая.

— Вот и у меня, Юль, никаких камер и в помине не было. Я хз — кто и как это вот мог снять, — похлопала Мухина всю дрожащую подругу по плечу. — Но догадываюсь, конечно. Вот уж, и вправду Империя Всеобщей Любви получилась, а не Великая Белая Империя, как задумывалось.

— Силин?

— А кто ж ещё? Пропал ведь, паршивец, но громко, как видишь, хлопнул за собой дверью. Ах, зря я всё-таки не замутила с таким-то затейником. Теперь ведь он уже навряд ли сюда сунется. Эх, — с досадой прицокнула порочная Мухина.

— Кицни! Он забрал Кицни! — встрепенулась побледневшая Заболоцкая.

— Думаешь?

— Я здесь, госпожа. Пчхи. Простите, аллергия, похоже, но уже почти прошла, — помахала из-за кулис Сизоухая.

— Фух, ты здесь, моя хорошая, — под восторженный вздох всего стадиона, бросилась к хвостатой тут же зарыдавшая у неё на плече Юля. — Я так рада, что ты всё ещё со мной, моя ненаглядная, и всегда будешь... Апчхи. Да что ж такое-то? Исцеление!

— Не, Юль. Не сработает. Точнее, завтра снова начнешь чихать. Лучше уж перетерпеть да переболеть три дня, и получишь вечный иммунитет к этой жутко заразной, но совершенно неопасной инфекции, пусть и с невообразимо шустрым инкубационным периодом. Так говорят спецы, которым я с утра дала Квест разобраться, что это за напасть такая накрыла Воднинск.

— Моя Кицни, ты со мной, — не слушала Мухину счастливая Заболоцкая, крепко-крепко стиснув не менее счастливую... нулевого пациента с мохнатыми ушками и полосатым хвостом.

Это если не считать наделенного теми же атрибутами рыжего кота с кухни, в организме которого из-за удивительного стечения обстоятельств как раз и произошла непредвиденная мутация одного, в принципе, безвредного инопланетного вируса. Можно сказать, кошачий грипп.

А тем временем Кицни, которая, помимо жутко летучей заразы, во всю источала ещё и свои расовые феромоны, лишь млела да по-кошачьи урчала от удовольствия в объятиях доброй хозяйки, пока эту идиллическую картину транслировали на всю, сука, планету. Империя Всеобщей Любви же ж.

****

ЭПИЛОГ

Девять месяцев спустя, тронный зал Белой императрицы.

— Боярин Михельсон! — гулко стукнув по полу своей вычурной палкой, звучно объявил словно попугай выряженный ливрейный халдей в дурацком парике и в стыдных белоснежных чулках.

— Ваше Императорское Величество! — влетел в огромное и чрезмерно роскошное помещение явно от спешки весь взмокший лысоватый толстячок в шитом золотом слегка нелепом придворном мундире. — Я только что из клиники и теперь с уверенностью могу заявить. Всё подтвердилось!

— Напомни, о чем речь, — с тоской глянув на визитера, потребовала, внезапно, вовсе не Заболоцкая.

Мда, это другое, как-никак. Так вот, а всё дело в том, что Юлю и Веру, ну и Кицни до кучи, забрал с собой их ненаглядный Миша Селин. Однажды он, будучи уже гораздо круче себя прежнего, каким-то образом сумел открыть портал в эту вселенную, причем в нужный ему её временной период. Нынешней же нмператрицей, в результате последовавших за сим ряда напряженных интриг и противостояния знати, стала неприметная сеседка по парте розововолосой Коржовой. Та самая, которую никто не помнил как зовут. Эта вот незапоминающаяся тихоня всех удивила, когда, возникнув словно из ниоткуда, умудрилась возглавить к тому моменту уже мировую Империю... Всеобщей Любви. Мда.

— Я о той аномалии, Ваше Императорское Величество, которая возникла сразу после унесшей жизни всех владетелей-иномирянок пандемии скоротечной вирусной инфекции. Эту болезнь в народе ещё прозвали «Три дня соплей». Как вы помните, ей тогда все переболели. Как считалось без последствий, потому что вирус был безвреден для всех биологических видов нашей планеты, но оказался фатален для захватчиц, чей культ личности был развенчан ещё при прошлом правлении, — утерев лысину платочком, принялся вещать докладчик, то и дело гнувший спину перед явно скучающей монархом. — Так вот, но вскоре после этой вот Великой Освободительной Эпидемии обнаружились последствия и для нас. Та самая аномалия, как я, смею напомнить, уже докладывал Вашему Императорскому Величеству, вызвала определенные мутации у всех зачатых с того момента эмбрионов нашего вида. Более, выходит, не человеческого.

— Что ты несешь?