Это еще не все…

Вновь ни выдоха, ни вдоха
Просто так.
По рукам пошла эпоха
За пятак,
Ну, а я, с пеленок
Радостный пострел,
Выбиваясь из силёнок,
Постарел,
От сомнительных новаций
Пришлых лет
Продолжая зарываться
В интеллект,
Впрочем, брезгуя
Подсчетами ай-кью;
А житуху (ох, нетрезвую!)
Свою
Не по правилам,
Диктуемым извне,
Перекраивал.
О стати и длине
Думать поздно было.
Правду говоря,
Так штормило! —
Не держали якоря.
Мне бы к берегу скорее,
Но куда?!
Маяки дотла сгорели
Со стыда,
И смотрители, изъяв
Тоску из глаз,
Оскоромились в боях
За средний класс,
Мол, нишкни,
С чего бы это о святом?
Вышивая дни
Кладбищенским крестом,
Наступало мне на горло
Бытиё…
Всё прогоркло:
И ухмылки, и нытьё,
И карьерные
Срамные кренделя.
Лишь, наверное,
Родимая земля
Охладила
Лихоманку-круговерть.
Невредимым,
На расстеленную твердь
Лёг я – руки пораскинул —
Средь полей!
И любуясь в небе клином
Журавлей,
Обминал цветы и травы
День-деньской.
Говорят, я с виду бравый,
Городской,
Для плаката «Угоди
Хоть под трамвай!» —
Знай фасон блюди
И впредь преуспевай!
Только с виду…
Сей оптический изъян
(Не в обиду
Посторонним и друзьям) —
Тень открытого забрала
Детских снов.
Но отнюдь не помирала,
Вновь и вновь
Разъедая теневую благодать,
Вера в то, что ни в какую
Не продать, —
Не купить ни в коем случае,
(Шалишь!)
Наши вотчины дремучие.
Париж,
Очевидно, стоил мессы
Королю.
Внук крестьянский, местный,
Я уж потерплю,
Не марая в бухгалтерии
Чело,
Коль в империи
Родиться повезло,
Где со временем истлею
Просто так…
Оттого едва ль сомлею
За пятак.

Фрагмент биографии