Это грязное дело шантаж

— Я нашла конверт и записную книжку там же, где и вы. Я давно догадывалась, что у Ли какие-то неприятности с этой стервой, но убедилась в этом лишь тогда, когда прочитала письмо. Я любила его и хотела выйти за него замуж. Эта девка встала препятствием на моем пути, и тогда я решила разделаться с ней. Уж если он должен был тратить на кого-то деньги, то только на меня. Как-то вечером он позвонил ей, думая, что меня нет дома. Я слышала весь их разговор по параллельному телефону. Они договорились встретиться в «Парк Мотеле». Он должен был заплатить ей очередные пять тысяч. Я решила опередить его. Поехать к ней и заставить ее отдать мне документы, которые она у него выкрала…

Джина поднялась, пошатываясь подошла к встроенному шкафу и достала из него большой охотничий нож с широким лезвием. Потом протянула его Терреллу рукояткой вперед.

— Я захватила с собой вот это. Думала вышибить из нее дух, связать и пригрозить изрезать на куски, если она не отдаст мне бумаги. Уверена, что эта подлая тварь раскололась бы прежде, чем я принялась за нее по-настоящему.

Террелл внимательно осмотрел нож. Около рукоятки засохли ржавые пятна крови. Он положил его на прикроватную тумбочку и спокойно спросил:

— Что произошло на самом деле?

— Вообще-то я не собиралась ее убивать, но готова была пойти до конца, если бы она не согласилась раз и навсегда отвязаться от него. Поэтому из предосторожности я не поехала в мотель на своей машине, а взяла ее напрокат.

Она замолчала, вытерла лицо тыльной стороной ладони и повернулась к старательно записывавшему ее показания Беглеру.

— Я не слишком быстро? — с иронией спросила она.

— Нет, крошка. Я стенографирую.

— Но для того, чтобы взять машину напрокат, тебе нужно было предъявить водительские права, — заметил Террелл.

Джина усмехнулась.

— Неужели вы думаете, что я такая дура? Я стащила сумочку у одной «курицы» и воспользовалась ее водительским удостоверением. Даже купила светлый парик…

Она остановилась, чтобы перевести дыхание и отхлебнуть виски.

— Я была милях в десяти от «Парк Мотеля», когда этот псих выскочил на дорогу. Хорошо еще, что я ехала медленно и успела затормозить… Впрочем, можете мне не верить. Доказать я ничего не могу, да и не собираюсь.

— Ты была трезвая? — спросил Террелл.

— Относительно… примерно такая же, как сейчас.

— Понятно… продолжай.

— Вот я и говорю. Он широко расставил руки и чуть ли не бросился на капот. Попросил подвезти… куда-нибудь. Я сказала, что направляюсь в Оджус. Он ответил: «Прекрасно» и влез в машину. В свете фар я успела хорошенько его разглядеть. Он не был похож на тех опасных типов, которые шастают по дорогам. Как вы могли заметить, я — не робкого десятка. К тому же была поддатая и вот с этой штуковиной в сумке… — Джина кивнула на лежавший перед Терреллом нож. — …Этот мужик был какой-то особенный. Такая лапочка. Ну, вылитый Грегори Пек. Я отхлебнула из плоской бутылочки. Ну, прямо вот как сейчас, — Джина сделала глоток из стакана, — и протянула бутылку ему. Было в нем что-то такое, что вызывало доверие. Одним словом, меня развезло, и я посвятила его в мои заботы. Рассказала о Ли, об этой сучке Парнелл, о том, что если я не достану эти документы, то вся моя жизнь пойдет прахом…

Так мы подъехали к «Парк Мотелю». Мы еще некоторое время разговаривали на стоянке, не вылезая из машины. И вдруг он говорит, что все сам устроит, что ему меня жалко, что он сам знает, что такое любить по-настоящему. Он вовсе не выглядел дешевым пижоном, такой представительный, уверенный в себе. Потом он сказал, что твари, подобные Сью Парнелл, не должны жить на свете и отравлять жизнь другим…

С заднего сиденья он взял домкрат и, пошарив в моей сумочке, достал нож. Когда он вылез из машины, мне вдруг стало страшно. Я попросила его ничего не предпринимать. Сказала, что как-нибудь справлюсь сама. Он только улыбнулся и ответил, что сама я в состоянии опрокинуться на спину и, не рыпаясь, получать удовольствие. Действительно к этому моменту я еле ворочала языком. Если бы я попыталась выйти из машины, то обязательно бы свалилась. Он спросил номер домика и скрылся в темноте, а я осталась ждать в машине. Через некоторое время он вернулся и сказал: «Все в порядке. Я ее успокоил». Я плохо соображала, о чем он говорит. Он отодвинул меня на соседнее сиденье, а сам сел за руль. Мы тронулись, и я выпала в осадок. Очнулась в траве на обочине. Ни его, ни машины не было.

Джина устало провела рукой по лицу и проговорила, с трудом ворочая языком:

— Уф! Кажется, я опять набралась. Одно только скажу вам точно: Ли ее не убивал. Это все тот красавчик.

— Ну почему ты так уверена? — рассудительно произнес Террелл. — Ее вполне мог убить Харди, а твой «шизик» мог просто зайти в кабинку и обнаружить, что она мертва.