Это я, Эдик

Началось все, как я и думал, полным бредом. Слушать его не было охоты, так что я выставил скорость прокрутки кассеты на максимум и отошел к окну. Снаружи было так же хреново, как и десять минут назад.

Таращиться в окно еще четверть часа, пока крутится кассеты? Нет уж, надо собрать улики. Поэтому я вышел в коридор и отправился на глухие звуки самого гнусного и попсового трэша, какой только можно вообразить. Доносились они из-за двери в третью комнату. Подумав, я стукнул в нее кулаком и толкнул.

Тут было прикольно. Но кровати трахались лысая девка с татуированными спиной и ягодицами и правоверный с волосатыми, как у хоббита, ногами. По ушам ударил визг кеманчи и хриплые стоны девицы.

– Что за херню вы тут слушаете? – вежливо спросил я.

Но парочка не обратила на меня внимания. Я обошел ложе любви и остановился напротив девичьей задницы, скачущей вверх-вниз. «Если вы будете благодарны, то я вам прибавлю» – красовалось на спине шлюхи базиликовым почерком, в окружении травяного орнамента. Еле разобрал замысловатую арабскую вязь. (Увы, дабира у меня с собой при этом не было, а то бы показал картинку. – Прим. Танка.)

Тут девка обернулась, взвизгнула от радости и весело ткнула пальцем себе в задницу, подавая мне знак присоединиться.

Тася, здесь я должен притормозить и признаться, что проклятый альтернативный Танк только и ждал такого момента, чтобы овладеть моей черепушкой. Руки и ноги перестали меня слушаться, а сознание съежилось до размера сушеного финика. Мне только и оставалось наблюдать, как он скинул штаны и пристроился к девке. Волосатый болван этому ничуть не удивился – судя по вороху таблеток на тумбочке, они оба находились во власти непотребных видений.

Я ничего не почувствовал, клянусь! Все «переживания» достались местному Эдику, я же был вынужден молча торчать в каморке мозга и толкаться из нее наружу. Ни хрена у меня не вышло.

Наконец девица издала прощальный вопль и под финальный запил из колонок упала на партнера. Со мной, очевидно, также было все в порядке, поскольку я-2 спокойно извлек член из разукрашенной задницы и свалился рядом.

Со стены на меня смотрела трэш-группа, и наглая рожа одного из ее участников показалась мне знакомой.

– Эй, я тебя знаю? – просипела девица.

Ответить мне было нечего, тем более мышцами тела распоряжался я-2. Кстати, мыслей у этого типа в башке не имелось, иначе бы я уже понял, с кем имею дело.

Тут глаза ее расширились, и она через силу обернулась, уставившись на то же постер с музыкантами группы «Хумай». Потом снова вылупилась на меня, оглядела с макушки до колен и вдруг с новыми силами заорала. Откуда только силы взялись?

– Танк! – в экстазе завопила девка и бросилась на меня как кошка.

И стала щипать, дергать за нос и волосы, визжать и царапаться, кусать и облизывать как сумасшедшая.

Пришлось врезать ей в челюсть кулаком, чтобы охладить.

– Заткнись, сука! – заорал я и сжал ей запястья.

Но на лысую голову рук не хватило, и она продолжала остервенело охаживать мне рожу языком. Хорошо еще, что уши не откусила, тварь похотливая.

– Меня сам Танк трахнул! – взвыла она в экстазе, еще пару раз дернулась и наконец затихла с предельно счастливой миной. Наверное, в ее пустую головенку закралась идея, что сейчас уже можно спокойно помереть.

– Инша Алла, – выругался я.

– Вот это круто… – услышал я сбоку и обратил внимание на «хоббита». – Слышь, подруга, ты сперму-то собери, да в кус залей – и будет у тебя дите.

– Я вам соберу! – пригрозил я и столкнул девку. Она вяло распласталась на кровати. – На дирхемы даже не рассчитывайте. У меня таких детишек знаешь сколько по всей стране? Если каждому платить, никаких гонораров не хватит.

– Носить твоего ребенка – счастье, – пролепетала девица.

– Да вы просто меджнуны.

Я напялил штаны и задумался: «Какого Иблиса я тут делаю, где все остальные? Где моя команда, почему они бросили меня с чужими людьми?»

(Так подумал я-2, однако вполне бессвязно, так что я-1 с трудом разобрал в бессмысленном хаосе два этих вопроса. Вообще, дальше опять начинаются догадки и предположения, поскольку я-1 не имел доступа к подсознанию я-2, а сознание этого урода почти не работало. – Прим. Танка.)

Особенно бесила музыка, доносящаяся из такого же отвратительного муз-центра, что и в 12-м номере. Она и так бесконечно обрыдла во время репетиций и записей бесчисленных ремиксов. Слушать ее добровольно? В раздражении я пнул по аппарату и с грохотом обрушил его на пол. Визгливые вопли и запилы наконец прекратились.

Постер с «Хумаем» тоже был отвратителен, на нем я-1 вышел совсем не так сатанински, как рассчитывал. А продюсер, сволочь, утвердил именно этот кадр. Я сорвал плакат со стены и разодрал его на клочки.