Читаем Это я – Никиша полностью

Мы спустились друг за другом поочередно через два узких квадратных люка- первый вел вниз в своего рода заброшенный предбанник, а второй уже из него вбок, непосредственно в штольни. Без особого энтузиазма я как Винни Пух в дупло протиснулся вслед за Джоном и оказавшись наконец в вертикальном положении осмотрелся вокруг. Шахта как шахта, ничего необычного. Впрочем, я ни капли не удивился что именно это место среди всего природного многообразия вокруг так понравилось и запало в душу моему особенному другу…

— Давай взрывать пока нас не завалило!

— Давай, только чуть еще пройдем… Странно, в прошлом году здесь подпорки стояли, а в этом их разъебал кто-то…

— Не пугай меня! Давай покурим, я тебя поснимаю быстро с подсветкой от фонаря и наружу…

— Никиша Поваль, всегда поражаюсь что такой кабан как ты такое ссыкло…

— Братишка, меня бабы воспитали, которые пука своего могут испугаться! Ну что ты хочешь от меня?!

— И то правда, давай курЫть!

Затянувшись и выпустив изо рта едкий густой дым, я расслабился и во мне заиграла творческая жилка. Теперь без страха я показывал Джону куда сесть и где встать, чтобы получился более-менее нормальный кадр. И надо сказать несколько удачных на память действительно получились. Особенно мне понравился случайно смазанный по кругу, видимо рука дернулась, но это только придало психоделический эффект происходящему. Минут через десять мы вылезли наружу и отъехали обратно к парковке. Джон все еще хотел дождаться проводника Егора, а я хотел наконец поесть в кафетерии.

— Будем дожидаться твоего Егора или поедем братишка? — спросил я с явным намеком на то что ждать никого не стоит.

— Да хотелось бы… Правда он че то в телеге не отвечает…

— А сколько ему лет??

— 18.

— Тьфу ты, да его ебут уже в такое время! — мне самому понравилось, что я придумал и сразу озвучил следом- Хули ты хочешь от него?! Это зумер соевый кока-кольный, он инстасамку в наушниках подрубил, жопу вазелином смазал и попер… Ему не до тебя сейчас!

— Ладно, давай 5 минут еще подождем и поедем…

Я все не успокаивался насчет Егорки и продолжал отпускать в его сторону сальные шуточки как вдруг Джон грустно сказал мне.

— Все, Егор ответил мне, он сегодня не приедет, поехали пожрем наконец!

— Поехали!

Спуск с Бештау до Пятигорска был так же прекрасен, как и тяжел туда же был подъем. Прохладный вечерний ветер приятно дул навстречу, а осенний лес по обе стороны дороги в закатном зареве сливался в единый ярко-огненный коридор. Почему-то в такие моменты меня часто посещают мысли о смерти, но не в негативном, а в каком-то благородном и торжественном ключе. А-ля: — «Я видел это, чувствовал жизнь по-настоящему и сполна… Теперь можно заканчивать ее с чистой совестью.». К счастью в реальности тогда она не закончилась, и мы благополучно тромбанулись в кафетерии, заехали в «К/Б» за водой, сели в вечернюю электричку, не дожидаясь Перепелок и благополучно и быстро добрались к бабе с дедом в «Подкумок». А там нас ждали с хорошими новостями.

— Так ребята, ужинайте, пейте чай, собирайте вещи и вас отвезу на квартиру к Розе! — с чувством выполненного долга сказал Василий Иваныч и в очередной раз подняв большой палец вверх добавил- Квартира во! Просто замечательная, ну скоро сами все увидите!

Рая Федоровна обратилась ко мне.

— Никит, а где вы Марка с Олей потеряли??

— А они без нас на гору полезли, а мы в гору, в эти урановые штольни куда Данил хотел…

— Ааа… Поэтому вы и раньше них приехали… Знаешь, я бы была рада если бы вы вдвоем приехали, ты хороший умный мальчик, ну а эти — с показной досадой махнула рукой и охотно дополнила — Ты видел что они жрут вообще? Какие-то полуфабрикаты. Да еще в каком количестве, по две пачки за ужин… Я в жизни не видела чтобы люди столько ели!

Я искренне рассмеялся в ответ и спросил.

— А вы с Марком соседи?

— Даа! С детства он на наших глазах рос… У него натура такая от родителей- вот они точно такие же! Мать и отец тупые, а мнят о себе… Ооо!

— Ахаха! То, что он тупой мы тоже сразу поняли…

— Так, а при этом самомнение какое! Оля вроде бы нормальная девчонка, а с таким дерьмом спуталась…

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее