Это я удачно попала!

С момента нашего непростого разговора, деда как подменили. Во-первых, грас Бониза прислала срочное письмо, где сообщалось, что она задержится по делам на две недели. Но мне надо было ходить в школу, я не могла готовить и выполнять разные дела по дому и саду — у меня просто не хватало времени на всё. Так что дедушка встал у плиты — и неожиданно выяснилось, что он вполне в состоянии приготовить и завтрак, и обед, и ужин. Во-вторых, он стал больше ухаживать за садом, достал упрятанный в сарае инвентарь и с увлечением копался в земле. За эти две недели я уже и забыла, когда последний раз видела его в любимом кресле-качалке в гостиной. На скамеечке в саду он по-прежнему проводил какое-то время в общении с Фиолой, но теперь делал это, отдыхая от работы, а не вместо неё.

К нему словно окончательно вернулась жизнь — и это не могло не радовать меня. В письме к Эни я осторожно поведала о произошедших изменениях: хотелось, чтобы и сестрёнка разделила со мной эту радость. Посовещавшись с дедом, мы решили, что Эни можно сказать, что я из другого мира — всё равно она сама уже догадалась, но вот подробностей касаемо деятельности АИЗ и наших подозрений — лучше не открывать. Ни к чему это молодой девушке. Пусть и впредь считает, что смерть родителей — несчастный случай.

Но письму я доверить информацию о себе не могла, так что решила всё рассказать при встрече: благо со дня на день у Эни начнутся зимние каникулы — и она приедет нас навестить.

Почему я решила рассказать о себе сестре? Да всё просто: она уже видела мои зрачки, сама же помогла их изменить — так что имеет право знать, кому помогла. Да и лучше рассказать самой правду, чем позволить ей строить догадки и предположения. Наша женская фантазия порой неуемна и способна на многое в условиях недостатка информации.

Кстати, у деда я поинтересовалась, почему зрачки местных людей имеют такую форму, а у землян — другую? Они ведь наверняка это исследовали и к каким-то выводам пришли? Дедушка кивнул:

— Конечно, пришли. Наши зрачки имеют такую форму, потому что мы способны видеть магические потоки, а вы — нет. Если ты видишь, как у человека зрачок сузился практически до ниточки — значит, он сейчас колдует что-то сильное. В обычном состоянии наши зрачки практически не отличаются от зрачков землян.

— Но, дедушка, — возразила я, — ведь не все же маги, а зрачки такие у всех!…

— Да, верно. Это наша видовая особенность. Маги не все, но потенциально каждый способен на это. Это как с мозгами, Эли: разум есть у всех, но вот все ли им пользуются в должной мере? Кто-то при помощи разума решит сложнейшую математическую задачу, а кто-то не в состоянии элементарно просчитать последствия своих действий. Физически у них всё одинаково, потенциал для развития есть у каждого здорового человека, но вот дальше — это выбор каждого, что с этим потенциалом делать.

— То есть, — медленно протянула я, — потенциально все бутонцы… бутоняне… бутоне? В общем, все местные — маги?

— Бутонцы, — поправил меня с улыбкой дедушка, — да, это так.

— Но почему тогда не все это развивают? — удивилась я. — Это же так круто — владеть магическими способностями!

— А почему в вашем мире не все поголовно — художники или музыканты? — Задал дедушка встречный вопрос. — Это же так здорово — создавать прекрасные картины или мелодии? Вот так и здесь: нужен интерес, желание, талант — да много чего. Опять же, многое зависит от того, насколько родители занимались развитием таланта ребёнка, насколько рано этот талант проявился — и так далее.

Тут я задумалась. Получается, магия здесь — это некая творческая способность, требующая определенного таланта, а еще развития, обучения, постоянной практики? Как и в любом искусстве, на одном таланте далеко не уедешь, но и без таланта особо соваться не стоит. Интересно, раз Эни мне зрачок поменяла, я смогу теперь магию видеть? Или это чисто косметическое действие, ничего не изменившее в структуре глаза?

Когда я задала этот вопрос дедушке, тот пожал плечами:

— Это тебе лучше у Эни спросить, малышка. Я не знаю, что именно она сделала, но зрачок у тебя теперь с виду такой же, как и у всех нас. Вот только, если у тебя нет магии, то совершенно неважно, изменила она тебе структуру или только форму: ты всё равно ничего не увидишь.

Что же, это было обидно, хоть и ожидаемо.

Спросила я у дедушки и о том, что случилось с его собственными глазами — что это за белесая пленка? И почему он не воспользуется лечебным артефактом, чтобы излечить себя?

— А, это!.. — Дедушка махнул рукой. — Так, неудачный эксперимент. На обычном зрении это не отражается, а магом я не являюсь — так что я и не обращал на это внимания особо. Возможно, когда Эни выучится, попрошу её исправить.

— А что за эксперимент? — с интересом спросила я.