Это история самой сумасшедшей рок-группы в Германии

Что бы такого устроить, чтобы вся публика гужбанила на вечеринке и по-

настоящему круто оттянулась – вот это товарищи из IN EXTREMO после сотен концертов

за много лет знают просто досконально. Но вот что такого сделать, чтобы публика вела

себя тихонько, и полицаи не вертели дубинками у них над головой? Побольше баллад?

Играть потише? «Да к чёрту всех! Свободу искусству!» - выдал Пимонте свой девиз. Хер

вам, а не подвинуться. Полный газ и - вперёд! Музыканты начали свой сет с Sieben Köche,

а, заиграв Frei zu sein, рискнули тем самым спровоцировать власти. На огромном экране,

установленном на заднике сцены, отображалось название и текст песни, которая

исполнялась в данный момент, на немецком с переводом на китайский. И каждый раз,

когда Михаэль пел о свободе, тяге странствий, путешествиях и море, толпа поддерживала

его с истинным энтузиазмом. Люди прыгали, хлопали в ладоши, сгибали пальцы

исконным знаком металистов – «козой» - и людское море волновалось всё сильнее с

каждой следующей песней, а полиция просто стояла неподвижно. В особенную эйфорию

публику погрузила строчка из песни Sängerkrieg: «Nur einen kann gen Himmel fliehen».71

Это и пояснять не надо. И так всё ясно.

Сразу же после концерта организаторы забеспокоились, что в служебной зоне

болтаются исключительно идейно выдержанные зрители и полиция, стремясь

сфотографироваться с музыкантами и сделать таким образом хорошую мину при плохой

игре. У одной студентки довольно неформального вида, которая как самый преданный

фанат знала абсолютно всё о любимой группе, между тем отобрали пропуск за сцену,

который тур-менеджер Маркус предусмотрительно прицепил ей на грудь заранее. Ей там

будут не рады – так неубедительно пытались объяснить полицейские бешено сверкающей

глазами китайской Марго Хонеккер. Маркус, который как раз наблюдал эту сцену, выждал

удачный момент и препроводил девушку куда надо, и тогда у Кая прямо-таки случилось

дежа-вю: «Вспомнилась ГДР и мои времена в Freygang».

Конечно, не обошлось и без финальной вечеринки - вот что оказалось сложнее

всего пережить злополучному ирландскому пабу Mullingan’s. Пока Михаэль с губной

гармошкой и Маркус на ударных пытались замутить огромный джем-сейшн, доктор

Пимонте героически прикладывал все усилия, чтобы споить Джима Баттона и Урмеля.

«Поехали, мерзавцы малолетние! Щас я вам покажу настоящую демократию! До дна!» -

71 Только один может взлететь к небесам.

рявкнул татуированный богатырь на двоих сопровождающий, порадовался, глядя, как два

беспомощных создания проглотили высокоградусное пойло, и весело спросил: «Эй,

народ! А правда, что у китайцев нет этого гена, который отвечает за толерантность к

алкоголю?» И вот когда Джим Баттон уже улыбался ухмылкой юного идиота и опасно

клонил голову вбок, тогда Пимонте задал ему самый главный вопрос: «А ты когда-нибудь

собак ел?» «Да, да!» – радостно пролепетал парень. «Ну, и? Вкусно?» – «Да, да!»

Будь здоров, Джим Баттон, и гав-гав тебе…

ГЛАВА 13

В ГОСТЯХ У БИЛЛА КЛИНТОНА

(Шпеки и Sterneneisen)

«IN EXTREMO не принадлежит к числу тех групп, которые расстаются со своими

участниками на раз-два. Скорее, они тянут за собой сомневающееся лицо так долго, как

это возможно». Так говорит экс-гитарист Томас Мунд, который знает об этом не

понаслышке. «Это делает честь моим бывшим коллегам», - скажет Томас позже, - «то, что

они вытягивали Райнера так долго, как это возможно». Однако с начала 2010 года

пришлось разойтись с ударником, поскольку все маленькие и большие проблемы угрожали

вырасти до сильного, опасного для группы кризиса, и музыкантам пришлось согласиться в

ретроспективе, что это в течение многих лет приносило значительные трещины в

устройство группы. В то время как каждый участник принимал активное участие в жизни

IN EXTREMO, приносил идеи для композиций и текстов и участвовал в процессах

развития новых альбомов, с творческой точки зрения от ударника не приходило совсем

ничего. Создание Mein Rasend Herz в значительной степени проходило без него, а его

вклад в песни к последнему альбому Sängerkrieg также склонялся к нулю. «Я даже не

знаю, сколько ночей я просидел вместе с Басти, обсуждая нашу проблему с Райнером», -

говорит Михаэль. И всё же Кай постоянно говорил об этом с ударником, взывая к совести.

Кай был самым близким коллегой по группе для Райнера, и если Райнер кого-то и

послушался бы, так только Кая. Впрочем, судя по всему, его он тоже не слушал: во время

репетиции первого в истории группы акустического тура, а по совместительству поездкой,

в которой всё зависит исключительно от чуткости, подготовки, синхронизации и умения

играть, а не от грандиозного громкого рок-шоу, Райнер куда-то пропал. В то время как