Это кажется непомерным… но вовсе не означает, что всего этого не было

После того, как он ушел, Перла сказала мне, что все, что он говорил, было полным дерьмом, и она знает девушку, о которой он пел. Я засомневался; я думал - или она делает поспешные выводы или больна паранойей. Если бы я с ним работал, мне было бы на все это наплевать, но все-таки пригласил его еще раз, просто чтобы узнать, была ли права Перла. Она с ним встретилась, и все, что она говорила о нем, оказалось правдой. Тогда я понял, что Перла была более проницательной, чем я думал. Я не хотел это признавать, но это был один из многих случаев, когда она спасала меня от возможной беды. Во всяком случае, этот парень оказался мошенником и обманул меня, и я сделал следующее: мы с Ронни завалились к нему в плавучий дом и хорошенечко его припугнули. Ронни сказал, что пробьет башкой этого придурка дыру в его лодке, и попросил никогда больше не звонить и не встречаться со мной.

До этого я рассказывал, как Ронни стал Одинокой Белой Женщиной (the Single White Female) в моей жизни, и это был как раз тот случай. Со временем Ронни стал моей тенью, и казалось, что я принадлежал ему. Он совершил грандиозную работу, помогая мне проносить героин в новый дом, он всегда оставался верным, но когда мы с Перлой начали встречаться, возникло ощущение, что он подслушивал наши разговоры. Последней каплей стало то, что он затягивался в моей машине, а потом разбил ее, не сказав мне об этом ни слова. Я офигел, когда узнал, что он старался жить как я и хотел быть мной во всем. Я столкнулся со всем этим, и, к счастью, он ушел тихо. Тогда я узнал, что весь хлам, который я ему давал - золотые пластинки, премии awards - все это дерьмо - он продал на аукционе eBay. Великолепно.

Тем не менее, я продолжил поиски вокалиста. Когда Джонни поставил мне запись Рода Джексона (Rod Jackson), я понял, что мы нашли его. Я сделал демо-записи трех или четырех песен для прослушивания с этими разными парнями, и Род спел просто великолепно в демо-треке «All Things Considered». Его голос был невероятным. Он был рок-н-ролльным, но больше похожим на кислотный R&B, доносившийся с высокой скоростью. И я сказал: «Берем этого чувака». Род был полным неудачником: он был высоким, наполовину черным и наполовину белым, всегда носил темные очки, и у него были дреды. Родившись в Вирджинии, он также имел северный гонор и акцент. А когда он поет, то может орать во все горло как Отис Реддинг (Otis Redding) или брать высокие ноты как Слай Стоун (Sly Stone), но у него также есть приятный блюзовый голос как у Тедди Пендерграсса (Teddy Pendergrass) или Марвина Гэя (Marvin Gaye). Его голос был самым необычным из тех, с чем мне приходилось работать, но мне нечего было терять, так что я доверился обстоятельствам. Мы написали несколько охрененных песен у друзей - Джонни Джи (Johnny G), Мэтта Лога (Matt Laug), Реган Роксис (Regan Roxies) - все вместе, а потом я привез группу в свой дом в Беверли Хиллз, и мы репетировали и записывались в моей новой студии. Мы много работали, много играли и быстро написали достойный материал для альбома.

В течение этого периода я сохранил близкие отношения с Томом Махером (Tom Maher) - парнем, который больше всех меня поддерживал в управлении BFD. Когда я покинул Ганзов, он убедил меня, что перестал с ними работать и будет моим менеджером, но я не знал, в чем реально было дело. Возможно, он был шпионом, докладывающим Дагу о каждом моем движении. Но в данный момент он работал моим менеджером.

В это время, в 1998 году, музыкальная индустрия подверглась значительным изменениям. Наступила Черная Пятница - день, когда сотни должностных лиц музыкальных лейблов были уволены; они буквально шли вниз по бульвару Сансет со своими коробками хлама. Большинство лейблов объединились, одним из них был Geffen, который вошел в состав лейбла Interscope. Я знал, что это было началом конца музыкального бизнеса.

Однажды Geffen уже был реорганизован, и я был вынужден познакомиться с кучкой людей, с которыми никогда не работал. Я работал в группе, которая ничего не могла сделать с гранжевым звуком (или как вы его назовете), в середине 90-х: это было крутое, но непродолжительное время. На смену ему пришла рэп-роковая пьяная фигня и бой-бэнды, и Interscope был более-менее завязан на гангста рэпе. Все это меня не интересовало, и я даже не подозревал об этих изменениях в бизнесе.

Новое поколение вскоре стало нормой; они были более вежливыми, лучше знающими ПК работниками компании, чем те, с кем мне приходилось работать. С моим обычным пьяным очарованием теперь было далеко не уйти. Единственным человеком, которого я знал на новом лейбле, был Лори Ерл (Lori Earle), занимавшийся моей раскруткой с тех пор, как Ганзы подписали контракт.