Читаем «Это мой город» полностью

Меня сейчас все съедят, но я очень позитивно оцениваю так называемый хипстерский урбанизм: расширение пешеходных зон, велодорожек, общественных пространств. На мой взгляд, город (опять же в пределах ТТК, где я живу, работаю и вожу экскурсии) стал гораздо удобней, дружелюбней и приобрел более качественный дизайн среды, что немаловажно для качества жизни. Сюда же включим реновацию домов культуры, библиотек и районных галерей, проведенную во время пребывания Капкова на посту министра культуры Москвы. Остается пожалеть, что программа эта не была завершена.


ХОЧУ ИЗМЕНИТЬ В МОСКВЕ…

Тут ответ очевиден. Поскольку я занимаюсь просвещением в области архитектуры, то хочу, чтобы москвичи больше знали об архитектуре нашего города и в конечном счете больше ее любили. Тогда и историческое наследие нам будет проще сохранить.


МНЕ НЕ ХВАТАЕТ В МОСКВЕ…

Я заядлый велосипедист, кроме того, провожу велосипедные экскурсии. Поэтому мне, конечно, не хватает полноценной, повсеместной сети велосипедных дорожек. Приходится пока и самому ездить, и экскурсионные группы возить по проезжей части.

КОМПОЗИТОР

Антон Батагов

о прогулках в Филевском парке, полчищах уборочной техники, обеде с Филипом Глассом и концерте в «Зарядье»

ГДЕ ВЫ РОДИЛИСЬ?

В Москве. Мои предки с XIX века жили в Хамовниках. Наше семье принадлежал особняк, с одной стороны от которого была церковь, а с другой – дом, где жил о. Павел Флоренский. В середине 1950-х годов наш дом был снесен, и на этом месте построили 6-этажный дом, в котором я родился и живу всю жизнь. А на месте церкви находится детская площадка.


ГДЕ ВЫ ЖИВЕТЕ СЕЙЧАС? ПОЧЕМУ?

В Москве и Подмосковье, в Нью-Йорке и Нью-йоркской области. Потому что всё это вместе – эффективная форма медитации.


ГДЕ ВЫ ЛЮБИТЕ ГУЛЯТЬ В МОСКВЕ?

На Патриарших (+ весь тот район), у Новодевичьего монастыря, в Филевском парке и много где еще. Вообще я люблю гулять там, где тихо, где нет толп и тусовок. У Рахманинова в одном очень известном романсе есть такие слова: «Здесь хорошо, здесь нет людей». Именно в поисках природы и уединения я и отправляюсь гулять либо в парки (причем именно в такие места, где не аттракционы и прочий «активный отдых», а просто лес, река или пруд, и тишина), либо в тихие городские переулки, и желательно в такие часы, когда там почти никого нет. Обычно я хожу быстро, когда мне куда-то надо по делам, но когда гуляю – хожу очень медленно. Скажем, в Филевском парке я знаю, что на главной аллее всегда из динамиков орет какой-то музон, причем даже в позднее время, поэтому сразу от входа ухожу в сторону, чтобы этого не слышать. Ну согласитесь, это дикость: в лесу с деревьев раздается тынц-тынц.


ВАШ ЛЮБИМЫЙ РАЙОН В МОСКВЕ?

Патриаршие, Пречистенка, Покровка-Маросейка и переулки вокруг, и многие другие.


ВАШ НЕЛЮБИМЫЙ РАЙОН В МОСКВЕ? ПОЧЕМУ?

Их слишком много. Долго перечислять.


БЫВАЕТЕ ЛИ ВЫ В РЕСТОРАНАХ, ЕСЛИ ДА, ТО В КАКИХ?

Понимаю, что в Москве много хороших ресторанов, но стараюсь не бывать. Почему я должен есть под громкую назойливую музыку и перекрикивать ее, пытаясь что-то сказать собеседнику и услышать его? К сожалению, иногда все-таки приходится это проделывать, если нет возможности встретиться с кем-то не в ресторане. Эта проблема – не только в Москве, а везде в современном мире. Что касается вкусной еды, я вообще совсем не гурман, и мне как-то неинтересно думать о том, куда бы пойти, чтобы съесть что-то эдакое, и долго сидеть там и ждать, когда принесут то, что я заказал. Мне просто жалко времени. Кроме того, я вегетарианец, а Москва в этом смысле не самый приспособленный город. Плюс к этому я, например, не ем чеснок. Поэтому я всегда спрашиваю у официанта, нет ли чеснока в том блюде, которое я выбрал. Официант уходит, потом возвращается и говорит: чеснок там есть. Тогда я спрашиваю: а можно его туда не класть? Официант опять уходит, опять возвращается и говорит: простите, нельзя. Тогда я снова начинаю изучать меню, и это очень долгий и скучный процесс. Однажды мы с Филипом Глассом сидели в ресторане в Парме. Он тоже вегетарианец. Нам очень порекомендовали ризотто с грибами. Мы оба его заказали. Я, как всегда, спросил про чеснок. Выяснилось, что он там есть, но можно его и не класть. Тогда Гласс говорит: отдайте весь его чеснок мне!

Простите, всё это не совсем про Москву… Но иногда кто-то меня вытаскивает в какое-то вкусное место – например, несколько раз я был в ресторане «Москва-Дели». Узнаваемые индийские запахи, интерьеры. Конечно, всё это в Москве выглядит как аттракцион для тех, кто пресытился гламурной едой и соответствующим видом ресторанов, но если отнестись к этому просто как к месту, где хорошие люди хорошо готовят индийскую еду – всё здорово.


ЕСТЬ ЛИ В МОСКВЕ МЕСТО, В КОТОРОЕ ВСЕ ВРЕМЯ СОБИРАЕТЕСЬ, НО НИКАК НЕ МОЖЕТЕ ДОЕХАТЬ?

Эээ… видимо, нет.


В ЧЕМ ДЛЯ ВАС ГЛАВНОЕ ОТЛИЧИЕ МОСКВИЧЕЙ ОТ ЖИТЕЛЕЙ ДРУГИХ ГОРОДОВ?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
100 знаменитых загадок истории
100 знаменитых загадок истории

Многовековая история человечества хранит множество загадок. Эта книга поможет читателю приоткрыть завесу над тайнами исторических событий и явлений различных эпох – от древнейших до наших дней, расскажет о судьбах многих легендарных личностей прошлого: царицы Савской и короля Макбета, Жанны д'Арк и Александра I, Екатерины Медичи и Наполеона, Ивана Грозного и Шекспира.Здесь вы найдете новые интересные версии о гибели Атлантиды и Всемирном потопе, призрачном золоте Эльдорадо и тайне Туринской плащаницы, двойниках Анастасии и Сталина, злой силе Распутина и Катынской трагедии, сыновьях Гитлера и обстоятельствах гибели «Курска», подлинных событиях 11 сентября 2001 года и о многом другом.Перевернув последнюю страницу книги, вы еще раз убедитесь в правоте слов английского историка и политика XIX века Томаса Маклея: «Кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего».

Илья Яковлевич Вагман , Инга Юрьевна Романенко , Мария Александровна Панкова , Ольга Александровна Кузьменко

Фантастика / Публицистика / Энциклопедии / Альтернативная история / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары / Документальная литература
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное