Это мой мужчина, или Мечта сильной женщины

Тот день запомнился мне надолго, если не навсегда. Погода стояла теплая, солнечно-тихая и безветренная. Мы осмотрели Тауэр, потом на такси отправились в Музей Виктории и Альберта. Собрания Музея огромны, и поэтому Марк выбрал для осмотра несколько залов, среди которых мне запомнились костюмы XVII–XX веков и зал современного дизайна. Потом мы прошли мимо универмага «Харродс» и направились в Гайд-парк. Длинное озеро Серпентайн напоминало узкую щель между створками двух парков: Гайд-парка и Кенсингтонских садов. Вода отливала сине-стальным цветом и от безветрия казалась застывшим зеркалом.

Я посмотрела знаменитый Уголок ораторов и полюбовалась фонтанами в итальянском стиле. Я засмотрелась на фонтаны, затем перевела взгляд на Марка и поразилась серьезности, промелькнувшей в его глазах. Но он тут же отвел взгляд в сторону, я даже подумала, что мне почудилось.

Марк Красницкий оказался отличным рассказчиком. Он не сыпал фактами и историческими справками, а вставлял их к месту и по делу. Даже жаль, что моя миссия скоро закончится и я вернусь в Москву. Я бы с удовольствием осталась здесь еще на неделю. Напоследок Марк потащил меня в квартал Ноттинг-хилл, ставший популярным после выхода одноименного фильма с Джулией Робертс и Хью Грантом в главных ролях. Богемный район с колоритными типами, которые так и цепляли внимание: здесь разгуливали негры с длинными, почти до пола, дредами; киберпанки с черными волосами, черными губами, в кожаном прикиде и сапогах на высокой платформе, девчонки в разноцветных одеждах ядовито-кислотной расцветки… словом, столпотворение. Я боялась отстать от Марка и поэтому старалась идти рядом.

– Сейчас мы придем на знаменитый блошиный рынок Портобелло, – кивнул мне Марк. – Можешь покупать там, что твоей душе угодно.

На Портобелло было все или почти все! Винтажная одежда, сувениры, различные поделки…

Я остановилась около прилавка.

– Смотри, какое оригинальное блюдо, – показал мне Марк на сувенирную тарелку с изображением Большого Бена. – Можешь купить кому-нибудь в подарок. На память.

– Сколько она стоит? – спросила я у молодой негритянки в пестрых шароварах и коротком белом топе.

– Пять фунтов, – сверкнула она белыми зубами.

Я заплатила, мне завернули тарелку, мы отошли от прилавка.

И вдруг у меня возникло странное чувство, что за нами следят. Откуда оно взялось, я не знаю. Может, тому виной – мои нервы и напряженное, взвинченное состояние, в котором я пребывала последнее время. Я накручивала себя, не имея никаких оснований, но что-то подсказывало мне, что это не так и мои подозрения – не беспочвенны. Дело в том, что у меня отличная зрительная память на лица. Если я видела человека хотя бы раз, я обязательно запомню его лицо. И здесь… было что-то… Какое-то состояние дежавю… Словно какие-то лица мне знакомы. Они мелькали передо мной, может быть, в толпе, или я случайно сталкивалась с этими людьми. Я не могла сказать ничего определенного, и от этого нервничала еще больше.

Несколько раз я обернулась.

– Что-то не так? – спросил меня Красницкий.

– Нет. Все нормально, – поспешно сказала я. Слишком поспешно, и Красницкий пристально посмотрел на меня.

– Просто я переутомилась.

– Бывает. Может, зайдем перекусим?

– Чуть попозже.

Мы свернули в один из очаровательных переулков и пошли по нему. Народу здесь было мало; впереди, метрах в двадцати, шла парочка туристов с большими рюкзаками за спинами. Они осматривали старинное здание, задрав головы, и сильно жестикулировали.

Я подумала, что тянуть дальше нет смысла. Я остановилась и посмотрела на Красницкого.

– Как ты думаешь, мы можем завтра решить проблему с моей фирмой?

– А что за проблема?

Я нервно хихикнула:

– Отсрочка долга. Ты уже забыл?

– Нет. Не забыл. Но все не так просто, как ты думаешь.

Я глубоко вздохнула.

– Так ты… отказываешься пойти мне навстречу? – дрожащим голосом спросила я.

– Ты все поняла правильно. Отказываюсь. Более того, в моих планах отсрочка долга не значится.

– Но ты же говорил, что подумаешь.

– Я подумал. И решил отказаться.

И здесь мои нервы сдали. Я с громким криком кинулась к нему и принялась бить кулаками в грудь.

– Скотина! Мерзавец! Подонок!

Красницкий ловко заломил мне руку за спину, и я вскрикнула.

– Потише! – прошептал он мне в ухо. – На нас уже смотрят. Это не Россия. Тебя мигом упекут в полицейский участок, где придется отвечать на слишком много вопросов. Тебе это надо? Если нет – заткнись и держи свои эмоции при себе. Не психуй!

– Я… ты… – Зубы клацали, я не могла произнести ни слова.

Слева от нас возникла черная точка, которая стремительно увеличивалась в размерах, словно вихрь, который прямым ходом надвигался на нас. Я едва успела отскочить к стенке, Красницкий с силой прижался ко мне. Мотоциклист, весь в черном, промчался мимо нас как молния и скрылся за поворотом.

– Черт! – заорал Красницкий, бросившись вслед.

Его движение было чисто рефлекторным. При всем желании, даже если бы в ботинки Красницкого были встроены пропеллеры, он не смог бы догнать этот фантом.

Я стояла у стенки, тяжело дыша.

– Что это было? – прохрипела я.