Это моя игрушка

Резко вошёл так глубоко, что у меня перехватило дыхание от сильной и неожиданной боли. Тело изогнулось в нервной истоме сладкого удовольствия… и я снова кончила… кажется, мы кончили одновременно… Его язык скользнул по моей груди, зубами он прикусил торчащий сосок… схватил меня за волосы и наматывая их на кулак собственной руки, подтянул так, что наши с ним лица оказались на одном уровне. Прошипел довольно грозно

— Всё ещё будешь врать мне и себе или продолжишь сопротивляться собственным чувствам?!

Перечисляя словно единственное, на что я была по его мнению способна.

— Буду сопротивляться…

С вызовом на него посмотрела. Каин резко двинул бёдрами, насаживая меня так глубоко как только мог и со звоном хлопнул по заднице тяжелой ладонью, когда я вскрикнула, стиснул мои запястья

— Сопротивляйся… меня это заводит…

Я не знаю, сколько прошло времени, но в себя я пришла лежащей на плече у Каина. Прикрытая его пиджаком, в его рубашке. И без трусиков. Он не спал. Просто лежал рядом на своей куртке в одних брюках и смотрел на меня. Было достаточно прохладно. Мне стало неуютно под его пристальным взглядом, я присела.

— Проснулась? Восемь утра, Авель оставил тебе десять пропущенных. Мальчик проснулся после попойки, а его игрушки нет рядом. Боится, что потерял тебя..

Усмехнулся, поглаживая меня по волосам… я быстро оделась, отобрать трусики не получилось. Каин сунул их нагло у меня на глазах в карман своих брюк. Взял за руку, стиснул и потащил из полесья.

— Пусти меня, а если Авель увидит?! Или Кристина?!

— Пусть видят. Я всё для себя решил и за тебя кстати тоже. Идём, я сказал и даже не вздумай выделываться!

— Что??!

В отчаянии прокричала, пытаясь высвободить свою руку из его стальной хватки. Каин тащил меня к дому, крепко держа за руку, словно собачонку на поводке, не позволяя удрать от хозяина. Мы вышли к дому, он затолкал меня в калитку. Крис стояла рядом с Авелем, взгляд его скользнул по моему потрёпанному виду, по спутавшимся волосам, помятой одежде и по довольной, лоснящейся морде брата. Кристина впервые показала при мне чего стоит. С разворота ударила Каина по лицу, да так, что голова пошла на бок.

— Катя?

Аммм… всё… это то, чего я боялась. Я не с Каином и не с Авелем… предательница! А ведь я сдалась, под пытками и ласками сдалась Каину… но в ни в чём не виновата…

— Я …я…

— Я считала тебя подругой… может ты расскажешь, что случилось на самом деле этой ночью?

Я сглотнула, нервно теребя рубашку Каина, которая всё ещё была на мне

— Я… пошла в лесок утром, потом заблудилась и…а Каин… он…

— Нашёл её в лесу и…

— Мне не хорошо, я подвернула ногу, Каин нашел меня только сейчас, потому что я…я… Авель мне правда не хорошо… и я… нога болит и…и

Авель резко встряхнул меня за плечи: — Где ты была всё утро?!! Я с шести утра как проснулся и не нашёл тебя рядом, искал!

— Полегче с ней, блядь!!!

Каин схватил Авеля за руку, Кристина воззрившись на меня волком ещё немного и сейчас вцепиться мне в глотку… всё так навалилось… а ещё все выставили виноватой меня, а я не хочу их обижать и предавать и вообще во всём виноват Каин и если он думает, что после того, как добился своего, я сама ему в руки паду, то сильно ошибается! Козёл! Каин обратился к Кристине

— Хорошо, что вы здесь оба, я хочу чтобы вы знали, Катя и я…

— Упали в яму, я ударилась и…

Каин скрестил руки на груди, усмехнулся, а я… поймав на себе полный ненависти взгляд Авеля, прошептала: — Я не вру, между нами ничего нет… я подвернула ногу и клянусь…

— Катя, пожалуйста заткнись!!! Мы не…

А, гуляй равнина… сгорел сарай, гори и хатка… закатила глаза и… изобразила обморок…

— Катя!

Оттолкнув брата, Авель кинулся ко мне на помощь… подхватывая на руки… Никогда не забуду лицо Каина… он мне отомстит… отомстит… и при чём раньше, чем я думаю…

Глава 24

«Это был самый пустой взгляд, который я когда-либо встречал. Она смотрела так, словно разглядывала каждый кирпич этого здания, перед которым я стоял. Другой бы подумал, что это пожирающий взгляд, в самую глубину души, в самое нутро, но я то знаю — она меня не видела, она меня не замечала… Авель Зверев»

Авель

В углу громко тикали настенные часы. А вместе с минутной стрелкой по кругу бежала разрядами хаоса во плоти с болью дикая ритмичная отдача моего собственного сердца. Так больно мне ещё не было. Я пребывал блядь в сомнениях собственных иллюзий. Вот только хороший вопрос — а иллюзия ли это или правда, от которой настолько больно, что наверняка готов сделать всё, лишь бы её не слышать и не видеть. Что бы не знать даже, о предательстве самого любимого человека, потому что не осилишь эту истину…