Это моя игрушка 2

Белая, длинная юбка на манер цыганских. Белый топик на тонких бретельках. К нему шли чёрная, кожаная куртка и белые балетки. Нарядилась, уверенная в своём прекрасном внешнем виде. И пусть я всегда нарушала правила нашего поселения, но это пошло мне лишь на пользу. По крайней мере, я умею носить и сочетать вещи, а не ходить исключительно в длинных, безвкусных платьях в которых ходили все девочки и девушки из наших.

Вышла в коридор, услышала молчание… нет-нет… он ушёл что-ли?! Или я слишком долго одевалась?! Но ладонь пойманная его рукой, стала ответом на мой молчаливый прилив мнимой тишины. Давид резко притянул меня к себе и молча повёл в ванную комнату. Он ничего не говорил, только стоял у двери, пока я умывалась, расчёсывала и укладывала волосы. Потом мы вместе спустились вниз, в гостиную, где Давид аккуратно усадил меня за стол, а уже спустя пару минут передо мной стоял потрясающий аромат блинчиков.

— Вкусно?

Поднёс вилку с блинчиком к моему рту, я несмело разжала губы и практически целиком проглотила кусок. Улыбаясь, прошипела

— Очень вкусно… как ты узнал, что я люблю блинчики?

— Неверное, каждый любит ароматные, сладкие блинчики. Давай завтракай и пойдём гулять. Сок налить?

Я настороженно захлопала ресницами, скорее по поставке.

— Я не заказывала сок…

— Я принес продукты. Это входит в мои обязанности, не переживай. Государство всё оплатило.

И хоть его слова прозвучали уж очень не убедительно, я словно дурочка поверила ему. Доедая уже третий блинчик, я запила его соком и улыбнулась:

— Я наелась.

— Класс, ты уже одета, значит идём гулять.

Давид взял меня под руку и медленно повёл из гостиной. Мы вышли из дома и меня аккуратно усадили в такси… мы поехали… тогда я еще не знала, чем закончится для меня эта поездка…

Крушением всей моей жизни…

27

Мира

Запах моря — первое, что пришло на нюх. Как говорится, это не море, это речка, но… всё таки ощущения были приятными. Я чувствовала лёгкое дуновением ветерка по коже. Словно мелодия ветра… я не видела больше, но… могла слышать. Слышать дыхание прохлады, чувствовать себя в её объятиях свежести и чистоты. Давид держал меня под руку, медленно мы шли по палубе яхты. Голова шла кругом, но виной всему лишь чувство желания и мечты о чём-то запретном, что пробуждал во мне один конкретный человек…

Давид подвёл меня к ограждению, придерживая руками рассказывал о том, как он в детстве с отцом рыбачил. Как им вдвоём было хорошо, как с ними ещё двое из братьев рыбачили. В общем, он аккуратно приоткрывал завесу своей жизни, обнажая передо мной если и не душу, то уверена доброе сердце. Понемногу я начинала оттаивать в его руках. Ни один мужчина когда в жизни не говорил мне таких слов. Никогда не проводил со мной столько времени. Но самое главное, это то, что мы с ним были из одной лиги…

Одного уровня. Мы с Давидом были равны. Мне нравилось его общество. Мне нравился этот мужчина. Я просто сходила по нему с ума. Кажется, я влюбилась. Никогда прежде ни один мужчина не побуждал во мне подобных чувств…

— Дождь накрапывает, идём в каюту…

Сжал мою руку в своей. По телу пробежала толпа мурашек… это от холода или… погода здесь не причём…

— Авель —

Мы стояли в каюте, снаружи ливень, гроза. Она стояла напротив меня, вся такая маленькая девочка… хрупкая и наивная… чистая и прекрасная, словно ангел… Всю свою жизнь я думал, что знаю кого люблю, знаю кого хочу… Всю жизнь мне казалось, что знаю, а теперь… — Мне кажется… мне кажется Давид… что…

Мирослава неуверенно улыбаясь прошептала — …я хочу вас поцеловать…

Я не могу, я не должен… она такая чистая, нежная… добрая… я просто не имею права любить её… не достоин её любви… Губы её коснулись моих губ. К чёрту! Пропади оно пропадом! Накрыл её рот своим и почувствовал горько-сладкий вкус пряностей, смешанный с её вишнёвой сладостью. К чёрту… Она отвечала осторожно, неловко, и эта неловкость сводила с ума ничуть не меньше её вкуса. Я чувствовал, как она дышит, чувствовал, как вздымается её грудь.

Подхватил под бедра и, усадив на стол, встал между её ног. Хотелось завладеть ею сию же секунду. Не просто повалить на стол и взять, а именно завладеть — её сознанием, её телом. Но я не хотел её пугать..

— Кажется, у меня так сильно бьётся сердце…

Девочка осторожно взяла мою руку и положила себе на грудь. Я выругался. Дёрнул её за волосы, обхватив грудь, смял. Услышал, как она застонала, и выматерился. С наслаждением погладил её по волосам, держа так, чтобы она не могла пошевелиться. Она хотела было обнять меня, но я не дал. Русые пряди свисали с моей руки, раскалённая кровь неслась по венам. Шея её манила, и я, поддавшись соблазну, прижался губами к тонкой венке. Провёл языком и прикусил.

— Давид!

Девочка испуганно вскрикнула…

Обхватила руками за шею, прижала к себе. Что она со мной делает?! Чёрт… детка тормози…

— Мира… Мира… девочка моя, остановись… я же не железный… я так долго не смогу сдерживаться.

Опёрся руками по обеим сторонам от её плеч, склонился ниже, обхватил её лицо руками. Крышу у меня сорвало окончательно, выпуская наружу то, что я до этого момента сдерживал.