Это моя собака

Прокурор Галактики объявил чрезвычайный розыск. И кто-то из его коллег по вневременной полиции установил, что, вероятнее всего, профессор сумел проникнуть в первое измерение.

Когда мне рассказал об этом Пал Палыч, у меня опустились уши. Я как будто чувствовал, что скоро встречусь с этим ЧК.

Если бы знать тогда, что все материализуется сегодня же вечером, я не пролистывал бы страницы диссертации Пал Палыча, а читал бы её в четыре глаза. Но я пролистал её быстро, поцеловал детей, коснулся носом колена Мамы-Маши, потихоньку ей подмигнув, дал себя выгулять Вите и отправился домой.

Глава 3. Я прошу у компьютера извинений

Раньше про волшебство рассказывали так, как теперь про компьютеры. На компьютере я научился работать быстро, это оказалось легче, чем на пишущей машинке. А помните, я совсем недавно осваивал логарифмическую линейку.

Пал Палыч подарил мне Нот-бук, тот самый, который он брал с собой когда-то в четвёртое измерение. Говорят, он заразил его там вирусом. Но кто бы мог подумать, что очень скоро станет очевидным: компьютер это дверца в другое измерение из нашего в первое. И, чтобы попасть туда совершенно не надо путешествовать по пятому…

Раньше, когда звезды были без цензуры и не было столько техники — факсы, ксероксы, пейджеры, принтеры, мониторы, сканнеры, интернеты, модемы. Мне никогда бы не пришло в голову скучать по себе, а сегодня я думаю как соотнести эклектику с эклиптикой.

Подумать только, с кем сражается, и что совершенствует Высший разум, если в нас есть всего только одна душа?..

Бывало ли в вашей жизни когда-нибудь такое, что вы упоённо и самозабвенно просидели перед экраном дисплея всю ночь и весь день, что-то писали, устанавливали, запоминали и в конце концов бедный компьютер не выдержал. Может быть он устал:

— Не будете ли вы столь любезны — помилосердствовать, господин Пират, — сказал он мне.

Мне было очень лестно, что компьютер заговорил именно тогда, когда я сидел за клавиатурой, но в работе оставалось немного, ещё только полторы страницы и я ему об этом сообщил.

Компьютер проявил любезность и принялся вновь помогать мне, даже предупредил меня, что я переутомлён, и что лапа моя незаметно для меня самого подрагивает, и поэтому мне как любому живому существу требуется отдых. …А раз отдых требуется и компьютеру, то можно сделать вывод, что и он живое существо — тоже.

Впрочем я никогда в этом и не сомневался.

Но тут, как это часто бывает, а у нас в доме постоянно: подошла сперва Каролина и попросила что-то перепечатать срочное. Потом дядя Серёжа, ему вообще всегда все надо срочно, потом Козетта, которой во что бы то ни стало надо было сканировать объёмные фотографии наших малюток.

Только Мама-Лисанька не мешала компьютеру жить. У неё с ним особые отношения, и он давно уже сделал ей работу, о которой она просила.

Все подошедшие были близкими мне и любимыми мной, и поэтому я не мог отказать. И делал, делал, делал. Полторы страницы уже превратились в шесть, потом одиннадцать.

Я умолял компьютер ещё немного потерпеть. Я говорил ему, что человек лучше, чем его поступки.

В конце-концов я уже сам устал как собака. Но я чувствовал, что он уже обиделся. И обиделся даже не на меня, а на Каролину, Дока, Козетту. Но конечно же через меня. Ведь постоянные перегрузки означали, что компьютер не член нашей семьи, а только работник.

Ему, естественно, хотелось, чтобы и Каролина, и Док, и Козетта сами попросили бы у него ещё чуть-чуть поработать. И он бы не отказал, но соблюдён был бы политес. Всякое существо любит, когда к нему внимательны. Не соблюсти политес это всё равно что отдавить собаке или коту лапу и не извиниться перед ними под тем только предлогом, что человек — венец природы.

Обиды компьютера сперва стали выражаться в мелочах: вдруг перестала изображаться на экране буква «Д», однако я, не растерявшись немедленно заменил её — временно конечно — буквой «Б».

Потом он стал останавливаться каждую минуту и высвечивать на экране слова: «Не пора ли прекратить сеанс», «Надеюсь, завтра мы встретимся снова» и, наконец, «Третий раз делаю вам первое замечание» однако с непременным добавлением слов, которые обычно программистом не кодируются.

Я не знал, что делать, у меня было дурацкое положение. С одной стороны и Док, и Каролина, и Козетта — моя любимая семья, и я знал, что им всем исключительно надо, чтобы мы ещё поработали. Но с другой — нельзя же эксплуатировать и электронного члена семьи, который был уже столь любезен, что работал без отдыха, сна и тоже из любви к этой же семье.

Я набрал на клавиатуре очередные извинения. Компьютер был интеллигентен, и мне хотелось ему соответствовать.

Но вдруг… …я не люблю, когда в повести появляется «вдруг». Но это «вдруг», было особенным и имело форму.

Проявления компьютерного неудовольствия испокон веков (хорошо сказал!) привыкли называть «вирусами». И даже конструировать антивирусные программы.