Это! Моя! Земля!(СИ)

— Что касается «обстакановки», — продолжает «прапор», — это тебе лучше к нашему старшему, подполковнику Пантелееву. Он у нас тут вроде начальника разведки. Только его нет сейчас — на выезде, только к вечеру вернется.

— Начальник разведки и сам на выезде?

— Пантелеев у нас — тренер играющий, — ухмыляется в ответ грушник.

Ну, да. Спецназ ГРУ — это вам не мотопехота, где большинство подполковников-полковников уже такой «штабной грудью» обрастают, что на пятый этаж по лестнице в один прием пешком подняться не могут. У них, вроде как в нашем милицейском ОМСН, где тоже, званием-то, может, уже и полковник, а по должности — старший опер, ну, максимум, старший опер по особым… В общем — как рядовой боец, с автоматом сам рысачишь, без скидки на погоны и выслугу лет. Скорее — наоборот, как с наиболее подготовленного, требуют куда больше, чем с «молодых-зеленых».

— Хотя бы примерно, во сколько будет, не в курсе?

Мой собеседник в ответ только руками развел. Всё верно, ему-то откуда знать?

— Какие идеи? — интересуется Буров.

— Думаю сначала до АЗС возле Солнечногорска прокатиться. «Пламя» от нас теперь никуда не денется, а вот армейцы могут и укатить. Не смертельно, конечно, но раз уж взялись за сбор информации… Как мой отец говорит: «Делай все хорошо — фигово само получится». Там с народом поболтаем — назад вернемся. Впустите нас назад-то? — вопросительно смотрю я на старлея.

— Впустим, — не стал жеманничать он. — Только для того, чтоб на территорию попасть — зарегистрироваться нужно будет и гостевую «времянку» получить. Без нее — до первого внутреннего патруля.

— С регистрацией возни много? — вступает в разговор высунувшийся в окно УАЗа практичный Солоха.

— Нет, за пару-тройку минут можно управиться, — успокаивает его прапорщик-спецназовец.

— И чего тогда ждем? — в голосе нашего хохла вдруг прорезались начальственные нотки. — Поехали уже. Пока туда, пока назад, а там, глядишь, и начальство здешнее как раз вернется…

— Ладно, парни, мы тогда не прощаемся, — киваю я старлею и обоим «прапорам» усаживаясь в машину.

Старший лейтенант желает нам счастливого пути и идет в караульное помещение открывать ворота, тот прапорщик, что болтал с нами, шутливо козыряет двумя пальцами.

АЗС на Ленинградском шоссе — учебный центр «Пламя». 29 марта, четверг, день — вечер

Армейцы с автозаправки уехать не успели, но судя по всему, когда наш УАЗ подъехал — как раз собирались. Но тут объявились мы. Подкатили к БМП, выбрались, представились, познакомились с «аборигенами». Оказалось — офицеры и контрактники доблестной Четвертой Гвардейской, Краснознаменной, Ордена Ленина, Кантемировской танковой дивизии. К желанию обменяться информацией кантемировцы отнеслись с полным пониманием. Военные, они, на самом деле вовсе не такие тупезни, какими их зачастую и, совершенно необоснованно, считают гражданские. Они даже если не знают старую фразу: «Кто владеет информацией — тот владеет миром», и не в курсе, кто именно ее произнес, то интуитивно с такой постановкой вопроса согласны. И то верно, на кой вот этому, заросшему длинной, но редкой рыжеватой щетиной старшине-контрактнику знать того же самого миллиардера Ротшильда? Он ему что, близкий родственник? Специально для него в Боевом уставе, который, кстати, далеко не самые глупые люди в свое время сочиняли, то же самое прописано, пусть и слегка другими словами. Ага, то самое: «Разведка ведется непрерывно…» Что, скажете, есть большая разница? Вот и я говорю — те же яйца, только в профиль. По словам командовавшего тут майора — они на этой заправке со второго дня стояли. Сначала просто порядок поддерживали, бензином всех заливали и изредка подбредающих из Солнечногорска мертвяков отстреливали. Потом еще и оружие раздавали. Сперва службу несли, так сказать, смешанным составом, позже, когда бо'льшая часть «срочников», подобно нашим таманцам, рванула по домам — остались одни офицеры и контрактники. А вчера в обед, когда стало окончательно ясно, что из Москвы выбираются уже не тысячи, и даже не сотни, а считанные единицы, они получили приказ ждать еще сутки, потом сворачиваться и возвращаться в ППД [6]дивизии под Наро-Фоминск.

— Что, вообще прорвавшихся не было? — хмуро интересуется у рыжего «контраса» Солоха.

— Сегодня с самого утра — четыре машины всего, — отмахивается тот в ответ.

М-да, по сравнению с теми многокилометровыми «хвостами» едва ползущих пробок, что мы видели всего несколько дней назад на Варшавке и Ярославке — даже не капля в море. Вообще ничто.

— А это, кстати, ваша работа? — я указываю глазами на слегка покачиваемое теплым весенним ветерком тело на фонарном столбе.

— Не совсем, — слегка морщится майор, теребя мочку уха. — Совместное, можно сказать, творчество. Вешали мы, а вот взяли эту суку «партизаны»…

— Кто? — удивленно переспрашиваю я.