Это! Моя! Земля!(СИ)

Как сейчас помню, приключился у меня один «залетец»… Ну, не суть. В общем, вштабной палатке наш Новгородский ревел раненым буйволом, доказывая, что я — лучший из людей, рожденных под этим Солнцем, что все произошедшее — коварные происки моих недоброжелателей, я не виноват, меня подставили… И ведь доказал! Зато пятнадцатью минутами позже, в своей палатке, натягивая на свои лапищи рукопашные накладки, он тихим и ровным проникновенным голосом, словно рассказывая мне большой секрет, сказал: «Грошев-на, сволочь ты этакая, я ни одного из своих бойцов вот уже двенадцать лет как пальцем не тронул. Но тебя, паскуда-на, я сейчас убью». Не буду врать, бил серьезно, понятно, без цели убить или покалечить, но от души. И больше к упоротому мною «косяку» он даже на словах не возвращался ни разу. Провинился — искупил — забыли. А главное — все только среди своих. «Что происходит в разведроте, в разведроте и остается».

Так вот, думается мне, что майор Новгородский с подполковником Пантелеевым прекрасно бы поладили.

— Здравия желаю, товарищ полковник [9].

— И тебе не хворать, боец-на…

Заметив поневоле расплывшуюся по моей физиономии глупую ухмылку, Пантелеев слегка набычился.

— Извините, тащ полковник, просто у меня один старый хороший знакомец в такой же манере выражался. Такой же бывший матершинник. Вас услышал — его вспомнил. Один в один, даже голоса похожи чем-то. Вот и не удержался.

— А, тогда понятно-на. Знакомца-то как звали?

— Петр Дмитриевич Новгородский. Майор, начальник…

— … разведки в Софринской бригаде был. Помню-на, хороший мужик. Пересекались с ним в девяносто пятом под Самашками. Был там?

— Так точно, был, только вас, уж извините, не помню.

— Ну, ты, боец, юморист-на, — широко улыбнулся, сверкнув ровными зубами, Пантелеев. — Да тебе тогда, не то, что видеть, тебе знать о том, что я в природе существую-на, не положено было!

— Ну, так уж прямо и не положено, — как-то враз стало обидно мне за свою службу. — Позывной «Вега»?

— Ого, — в глазах подполковника мелькает уважение. — В курсе?

— Если честно — то практически нет, — не стал врать я. — Один-единственный раз выдвигались ночью взводом на обеспечение выхода группы с таким позывным. С приказом, в случае каких-либо проблем сдохнуть, но идущий за вами «хвост» если не обрубить, то на себя оттянуть и связать боем.

— И как-на? — Пантелеев явно заинтересовался.

— Да никак, собственно, — я только руками развел. — Не только «хвост», но и саму «Вегу» так и не увидели.

— Так я и говорю-на — не положено было, — снова расплылся в улыбке он и протянул для пожатия широкую ладонь. — Подполковник Пантелеев, спецназ ГРУ.

— Прапорщик Грошев, Посадский ОМОН.

— А, так это ты, кажется, нам должен был сегодня какое-то биологическое светило-на привезти?

— И привез уже, и сдал под опись с рук на руки какому-то растрепанному и упитанному юноше неполных сорока лет. Роману, кажется.

— Что сказать? Молоток-на! Нам тут этот самый ваш Скуратович со всей его «научной бандой» очень даже пригодиться может-на. А ко мне ты по какому поводу?

— Так, собственно, по профильному, тащ полковник. Мне командир Отряда поставил задачу — как можно больше о происходящем вокруг выяснить. Кто, где, что, да как? Кто чем дышит и от кого чего ожидать можно. Вот я и прикинул, что лучше вас в «Пламени» окружающую обстановку никто не знает. Решил обратиться за помощью. Не поделитесь информацией?

— А чего б не поделиться? Дело нужное-на. Опять же, ты мне про ваши тамошние расклады расскажешь, взаимообразно-на, баш на баш. Эх, жаль, Серега-на ушел. Ему б тоже послушать не помешало. Он тоже такой-на, любознательный.

— Серега, это который с таким деловым автоматом? — я решаю проверить свою догадку насчет возможного «партизана». — Из ваших?

— Ага, он. А вот по пункту два — ошибочка-на. Серега у нас военный в дальнем прошлом. А сейчас так — партизанит помаленьку. Сам по себе мальчик-на, свой собственный.

— Это не про него мне кантемировцы на АЗС возле Солнечногорска страшные байки травили?

— Если страшные-на, — Пантелеев хмыкает. — Значит — точно про него. Ладно, пошли-ка ко мне в штаб-на, там и поболтаем. Обстоятельно, с картой и с горячим чаем. Не против?

— Если с чаем, тащ полковник, то только «за».

— Молодец-на, коли «за». Не доверяю я людям, которые от угощения отказываются. Пошли тогда.

— Тащ полковник, а чего идти-то? У меня тут транспорт. В нем, правда, еще трое гавриков, но мы их на заднее сиденье утрамбуем, а уважаемого офицера на переднем пассажирском разместим. Гаврики те, кстати, от угощения тоже не отказываются…

Пантелеев только хохотнул в ответ и махнул рукой, давай, мол, веди к своему транспорту.

Интермедия первая. Юра Пак