Это мы, Господи, пред Тобою…

Одно время большие радужные надежды возбудило у казаков, находившихся за рубежом, выступление И.В. Сталина на приеме командующих советскими войсками, где, говоря о заслугах русского народа, И.В. Сталин вскользь затронул вопрос о немалых ошибках, бывших у советского правительства. Именно эти ошибки толкнули во время воины многих казаков на путь антисоветской борьбы. Под впечатлением от этой речи, многие казаки, полагаясь на снисхождение и пощаду со стороны советского правительства, на забвение старых грехов и взаимных счётов, предпочли, как блудные сыновья, вернуться на Родину, не оказывая вооруженною сопротивления своей принудительной репатриации и не желая для себя жалкой участи изгнанников, блуждающих ныне по земному шару, в числе так называемых «перемещенных лиц».

К сожалению, эти надежды не оправдались, так как, вопреки заверениям, сделанным генералом Голиковым от имени советского правительства, о том, что «Родина всех прощает», казаков, по возвращении в СССР, ожидали тюрьмы, лагери, спецпоселение… Мало того, те кто был осужден в 1945-46 гг. под горячую руку и получил по 10 лет ИТЛ, оказались в лучшем положении, нежели те из спецпоселенцев, кто отбыв по нескольку лет в ссылке, получили затем, при Абакумове, в 1948-50 гг. по двадцать пять лет заключения.

Между тем, русская история богата примерами благородного великодушия к поверженным и разбитым участникам повстанческой борьбы. Даже Петр I, лично рубивший головы мятежникам-стрельцам, раздавив булавинский бунт и сурово покарав его зачинщиков, ценя заслуги казаков, дал возможность остальным булавинцам искупить свою вину в войне со шведами. Донцы-булавинцы оправдали оказанное им доверие, отличившись в Полтавском сражении, удалью своей вплетя казачьи лавры в венок победы над Карлом XII. Подавляя с помощью казаков польские восстания, А.В. Суворов привлек к себе сердца повстанцев своим исключительным гуманным отношением к ним и объявленной широкой амнистией. «Благомудрое великодушие часто полезнее, нежели стремглавый военный меч» — в этих словах А.В. Суворова вся его линия поведения по отношению к польским повстанцам Тадеуша Костюшко. Общеизвестно, что и Александр 1 сразу же после окончания Отечественной войны, закончившейся разгромом Наполеона 1, своим манифестом даровал амнистию и всем тем, кто на русской территории, подвластной французской армии, вел себя изменническим образом, сотрудничая с французами и сражаясь на их стороне.

К сожалению… в казачьем вопросе было допущено немало перегибов… которые привели к новой вспышке антисоветскою казачьего движения в тридцатых годах и в Великой Отечественной войне 1941-45 гг.

Сюда следует отнести:

1. Необдуманные массовые репрессии в годы коллективизации и борьбы с кулацким саботажем, когда была стерта грань между кулаком и середняком…

3. Репрессии, обрушившиеся на казаков в годы «ежовщины».

4. Порочную практику искусственной фабрикации антисоветских повстанческих казачьих групп, которая нередко, по типу т. н. «ленинградского дела», проводилась в карьеристских и авантюристических целях работниками органов государственной безопасности при Ягоде, Ежове и Берия.

Всего этого достаточно, для того чтобы отказаться от предубеждения и чрезмерной настороженности по отношению к той части казачества, которая в силу тех или иных причин, на протяжении десятилетий, вынуждалась идти против недальновидной политики «расказачивания», проводившейся вопреки военным интересам России, обязанной казакам наиболее славными и значительными страницами своей истории. Далеко ведь не случайно то, что многие великие полководцы высоко ценили воинскую доблесть казаков. Наполеону принадлежат слова: «Дайте мне одних лишь казаков и я пройду с ними всю Европу»… Даже у Гитлера и то хватило сообразительности, чтобы привлечь на свою сторону немалую часть казачества, обиженную в той или другой форме… органами советской власти.

В решении казачьего вопроса нет ничего пагубнее, как пойти по пути огульного приклеивания ярлыков, как это часто делалось прежде, когда любого политически колеблющегося казака можно было легко объявить «подкулачником», со всеми вытекающими из этого последствиями. Гораздо труднее здраво и трезво, по государственному, посмотреть правде в глаза, отметя в сторону все те фальшивые реляции по казачьему вопросу, которые сочинялись с провокационными целями Берия и его сподвижниками. Для них не было ничего проще, как выдвигая жупел «Русской Вандеи», проводить в широких масштабах репрессии в отношении большого количества казаков. Это явилось пагубной ошибкой, оттолкнувшей значительную часть казачества от советского правительства.