Это наш мир (СИ)

Вместе с прикрывающим его десятком охранников комбат первым обрушился на врага. Подобно выпущенному из баллисты ядру, он влетел в ряды врагов, повалил нескольких наземь, и среди них, если судить по перьям на шлеме, был командир, молодой красивый юноша, которому Альфи сразу же разрубил горло. А затем на колонну эльфов накатила толпа штрафников, которые не желали учиться маршировать, строиться в баталии или возводить укрепления, но зато умели хорошо убивать и давно забыли, что такое жалость или угрызения совести. Пахан, в данном случае командир, сказал – убей. И они убивали. Резали врагов ножами и закидывали дротиками, сбивали противников наземь подлыми подсечками и били в спину, впятером атаковали одного и не признавали «честного» боя. А когда группа эльфов смогла объединиться, закрыться щитами, ощетиниться копьями и создать оборонительную формацию, штрафники стали швырять в них тела павших сородичей, проломили строй и всех перебили.

После того боя на дороге осталось почти триста мертвых эльфийских солдат. Как позже узнал Ойгерд, насильно мобилизованных крестьян из северной части Яснира. Еще двадцать пять ушастых оказались в плену и примерно полсотни разбежались по лесным чащобам. А потери штрафников оказались незначительными, всего полтора десятка убитых и столько же раненых.

Отправив в штаб доклад и, оставив на поле боя 2-ю сотню под командованием Хромого, Ойгерд приказал основным силам батальона продолжать движение и захватил мост через Мариль. Это было сделано вовремя. Батальон успел до появления противника, который сунулся к переправе, заметил хуманов и отошел.

Спустя сутки мост взяли под контроль пехотинцы из Арзума, а штрафников направили к большому городу Ивинс, где перед ними поставили задачу разорить и спалить это поселение дотла. Враги собирались с силами, и вскоре придется отступать – это понимали все, от командира корпуса до последнего кашевара. И Лотар Эвриго не собирался оставлять противнику ничего, что он мог использовать.

Штрафникам, в недавнем прошлом закоренелым преступникам, приказ пришелся по душе, и они взялись за дело. Город запылал со всех концов, пламя уничтожало здания одно за другим, и вскоре все было кончено. А в штрафном батальоне появился собственный конный обоз с награбленным в Ивенсе добром и запасами продовольствия.

Ойгерд мародерство, конечно, не одобрял. Хотя бы потому, что оно разлагало личный состав и сильно ограничивало мобильность батальона. Но по приказу комкора у него забрали остатки взвода охраны. Поэтому спорить с бойцами он не стал, ибо понимал, что каторжники подчиняются ему только до определенного предела. А если так, то на многое приходится закрывать глаза. Например, на случаи насилия над местными женщинами, на азартные игры, на алкоголь и наркотики, которые появились в батальоне. Всему свое время – решил комбат. Дисциплину можно поднять, надо только дождаться удобного случая. Однако он так и не представился, поскольку враг перешел в контрнаступление и события развивались слишком быстро.

Две арзумские и одна цегедская бригады столкнулись с пятью вражескими полками. Это были не ушастые колаборанты, бить которых сплошное удовольствие, а орки. Драка вышла жестокая и войска экспедиционного корпуса, не выдержав удара, отошли. На пути орков, которые рвались в тылы хуманов, оказался штрафбат, и о том, что вскоре он окажется под ударом, Ойгерд узнал от беглецов из 3-й пехотной Арзумской бригады. И что делать? Противник уже рядом, а батальон на марше, еле плетется по влажной дороге между топями Ишских болот. Отступать нельзя. С батальона штрафников спрос будет особый, вплоть до децимации, когда казнят каждого десятого, пятого, а иногда и второго, по жребию. Значит, придется принять бой и, осмотревшись по сторонам, Ойгерд впервые порадовался тому, что у него есть обоз.

Комбат приказал перекрыть дорогу повозками и организовать оборону, а бойцы, которые уже успели услышать много страшных историй про злобных и беспощадных орков, подчинились. Поэтому спустя четверть часа, когда на дороге появились отряды клыкастых, штрафбат уже был готов сражаться. На этот момент в батальоне числилось 455 бойцов. В умелых руках, на хорошей позиции, грозная сила, и Ойгерд, хоть никогда раньше не встречался с орками, рассчитывал, что сможет удерживать врага на дороге как минимум несколько часов. Но он недооценил врага и снова ошибся.

Орки, в самом деле, оказались умелыми и опытными вояками. Они не стали атаковать прикрытых повозками штрафников в лоб, а небольшими группами стали обходить их по флангам, двигаясь вдоль кромки болот, и вскоре смогли окружить хуманов со всех сторон. Конечно, немногочисленные лучники батальона пытались помешать оркам, но смогли подстрелить всего троих. А потом сигнальщики врага ударили в барабаны и клыкастые, рыча и подвывая, без всякого строя, который здесь и сейчас на лесисто-болотистой местности бесполезен, хлынули на оборонительные порядки людей.