Это (не) Игра! х1

Но с другой стороны, стали бы выдвигать против новичков в этом страшном мире кого-то, кто обладал той самой боевой эффективностью, что я приписал троллям? Ему чуточку мозгов — и хрен бы я чего твари сделал, на самом-то деле. Или ловкости, что тоже послужило бы моей смерти. Но своего не-игра определённо добилась: я с боевым сопением бросился на «превосходящего» врага, лишь бы приобрести бесценный опыт боя и выжить в дальнейшем…

Эти и похожие мысли преследовали меня всё то время, что я разделывал очередную тушу, дабы изъять сердце. Взрослый тролль вскрывался тяжко, но всё-таки поделился со мной ценным ингредиентом ровно к тому моменту, когда я успокоился, всё обдумал, даже осмотрелся вокруг — и понял, что тварюка стояла тут с самого начала. Потому что пустых платформ я ещё не встречал, а прийти сюда он не мог, так как путь ему перекрывали всё те же узенькие мостки-лестницы.

Значит на детёнышей троллей можно не охотиться, и жалобный вой из них не выдавливать: никакого халявного опыта, в то время как до четвёртого уровня осталось на удивление немного: пара-тройка взрослых троллей и щепотка звиггов на сдачу. За сегодня, при желании, это дело можно завершить. Главное не останавливаться даже для того, чтобы пополнить запасы зелий, коих пока хватает, хвала тройному флакону…

Так я и продолжил преодолевать полуразрушенные лестничные пролёты и кое-какие ловушки, недоумевая от того, что с какого-то момента череда испытаний превратилась в какую-то фикцию. Да, ловушки на пути стали разнообразнее, да, «паркур» встречался всё чаще, да и шанс оступиться и ухнуть вниз был не так уж и мал, но вот монстров не было. Это, а так же то, что время утекало сквозь пальцы, в то время как опыт не приходил и подходящего для отдыха места не находилось, постепенно вгонял меня в уныние. Но не в то, во время которого ничего не хочется делать, нет.

Это было очень злое уныние, когда хочется перерезать кому-нибудь глотку или, хотя бы, дать в зубы, а худшим обстоятельством является отсутствие этого кого-то.

Может, если бы не эта злоба, то притаившихся в тенях звиггов я бы заметил заранее, но «если бы» — это самообман, призванный смягчить последствия ошибки хотя бы у себя в голове. Потому выпущенная одним из мелких ублюдков стрела беспрепятственно прошила и штанину, и ногу так, что наконечник вышел с другой стороны.

Я сразу же потерял равновесие и начал заваливаться на бок, но даже в такой ситуации смог пересчитать нападавших… и рассмотреть их вооружение.

Стрела? Нет! Это был дротик, обычный метательный дротик, коих у ликующего чувырла было ещё две штуки. А знаете, кто ещё присутствовал здесь в количестве двух штук? Звигги-воины. на которых имелась страшненькая внешне кожаная броня и аляповатые шапочки из свисающих по бокам и на затылке кусков всё той же кожи. А в качестве оружия они использовали пусть всё те же дубинки, но творчески доработанные редкими вбитыми в них гвоздями, угрожающе торчащими остриями наружу.

Теперь принять такой удар — значит лишиться дееспособной конечности или обзавестись неприятной раной. На восстановление и того, и другого уйдёт прорва здоровья, так что лучше не подставляться… в чём я уже провалился, обзаведясь дыркой в бедре, которая не регенерировала из-за застрявшего в ране древка. Пришлось срочно импровизировать, вставая на колено и предпринимая попытку быстро перерубить или перерезать не такую уж и прочную древесину дротика.

И сказать, что процесс доставил мне множество «приятных» ощущений — значит не сказать ничего. Я не мог не шевелить древком в ране, и боль на эти секунды самым натуральным образом расцвела. До уровня пыток-тренировок мастера-в-песках, конечно, это не дотягивало, но даже так я проникся к звиггам ярчайшей, невзаимной любовью.

«Ну, сволочи…» — я кое-как поднялся, успев лишь избавиться от самой длинной части дротика, торчащей наружу. Наконечник так и остался торчать где-то сзади, а сохранившееся в ране древко доставляло боль даже не при каждом шаге, а при каждой попытке опереться на ногу или пошевелить ей. — «Лёгкой вам кончина не покажется, клянусь!».

Брошенный в меня второй дротик пролетел мимо: я отклонился и присел, переведя этот манёвр уклонения в нападение и дотянувшись самым кончиком лезвия кинжала до головы прыгнувшего на меня звигга-воина. Очень удачно получилось: оба обычных глаза, которыми монстр, в основном, и смотрел, оказались рассечены, и теперь звигг барахтался на полу, выронив оружие и вопя что-то нечленораздельное. Второй противник оказался умнее, и от следующего моего выпада уклонился, освободив пространство для стрелка: тот не торопился расставаться с последним дротиком, и явно подгадывал момент. Пришлось в спешке смещаться поближе к раненой тварюшке, подхватив с пола факел и его же уткнув той куда-то в район подмышки.