Это (не) Игра! х1

Я поднялся через «не могу», как, впрочем, и обычно. Наставник меня не дожидался, так что отводить кинжал в сторону пришлось тут же: мягкий горизонтальный блок, нацеленный на то, чтобы вынудить противинка начинать движение заново или принимать навязанный ему рукопашный бой. И в этот раз мастер не стал отступать, и следующие полторы-две секунды мы боролись, пытаясь переиграть друг друга и дотянуться до уязвимых точек на теле оппонента.

Или я пытался, выдавливая из себя все силы и все умения, а мастер следил, чтобы я не расслаблялся? Скорее всего так оно и было, так как в миг, когда я почти дотянулся до его скрытого тканью горла, меня сначала что-то не особо сильно, но уверенно оттолкнуло, а после меня словно баран в живот боднул, бросив на серый песок. Я пропустил толчок коленом, выведший нас из клинча, и не успел среагировать на распрямлённую в быстром и точном ударе ногу.

Рёбра мне явно переломало, но регенерации я, поднимаясь, не ощущал. Болело всё, что могло болеть, но я не сводил взгляда с наставника, который с каким-то злобным удовлетворением на меня смотрел.

— Твоё молчание пугает меня сильнее попыток превратить меня в живой труп. — Произнёс я, сглотнув ставшую очень вязкой слюну. На спине и на лбу в то же время выступил холодный пот, а я отчётливо почувствовал, что… дрожу⁈

Ненависть поднялась откуда-то из глубин души мощной волной, смывая чужое воздействие, возвращая меня в норму и заставляя броситься вперёд. Я пытался контролировать каждое движение, но эмоции в качестве топлива значительно снижали критичность восприятия и способность к долгосрочному планированию. Я, очевидно, был быстрее и даже бил как будто бы сильнее, но лишился немалой части своей техничности, на которую обычно полагался.

Пришлось успокаиваться уже после того, как в затянувшейся стычке меня сначала обезоружили, а потом «убили», вогнав воронёное лезвие в глазницу.

Больно и неприятно, но привычно.

— Интересный способ сопротивляться чужой жажде убийства. — Подвёл итоги мастер, глядя на то, как я пытаюсь встать. В пылу битвы я этого даже не заметил, но он к такой-то матери повыбивал мне все суставы, которые теперь, нехотя встав на положенные места, жутко болели и мешали двигаться. — Инстинктивный, я полагаю. Твои попытки бороться с эмоциями увидит даже слепой, так что с этим нужно что-то делать…

— И много кто так может?..

Мне и правда стало не по себе от того, что любой сильный противник, оказывается, может вот так надавить. Словно в каком-то ранобэ про боевые искусства, которые я никогда не понимал и не признавал…

— Не каждый. Только сильнейшие. Прирождённые или приобретённые убийцы. Выпад! — Совершенно новое движение, за которым я едва поспевал взглядом, намертво отпечаталось в памяти… и закончилось в моей грудине. Вот же скотина, заговаривающая зубы! — Из тебя может получиться неплохая заготовка под такого. Но если ты хочешь рассчитывать на продолжение банкета, то тебе придётся найти способ открыть себе путь сюда снова.

— Снова? — Я нахмурился.

— Совсем скоро ты узнаешь всё, что тебе было обещано. Основы боя тебе уже известны. Основы всех трёх элементов моего стиля ты постепенно осваиваешь. Это — предел для того, что такие как ты называют «умениями». — Естественно, всё это говорилось не просто так, а под аккомпанемент непрерывного избиения вашего покорного слуги. Я адаптировался, но процесс шёл медленно: я слишком привык к «тяжёлой» части стиля мастера, и потому со скрипом воспринимал и сопротивлялся «среднему». — Чтобы узнать больше, тебе нужно «умение» выше рангом. И ты должен его добыть, если хочешь выжить.

— Ты говоришь так, словно и сам в этом не уверен…

— Так оно и есть. Я — не «игрок», но кое-что знаю от других таких, как ты. — Он оскалился. — А теперь тебе пора вздремнуть. Твой разум уже не выдерживает. Не стоит доводить себя до такого состояния в реальном мире, если хочешь продолжать эффективно тренироваться…

Последним, что я увидел, стал летящий мне в лицо кулак. А проснулся я за мгновение до того, как оказавшийся рядом дворф коснулся моего плеча: явно собирался меня разбудить.

— Похвальная бдительность. Но — время. Мы и так проспали дольше, чем было нужно для восстановления. Завтракаем и собираемся.

Я открыл было рот, но из него не вырвалось ни звука. Выругавшись про себя, я ограничился кивком и встал с прохладного пола, на котором проспал… ну, пусть будет «всю ночь». Светила тут всё равно нет, а биоритмы в таком месте работают так, как удобно конкретному человеку.

Наскоро перекусив свежим солёным мясом, разогретым на огне факела, мы быстро упаковались, — в частности, я запихал в инвентарь почти всё приготовленное и заготовленное мясо, так как дворф взял лишь несколько кусков, заныкав их в какие-то мешочки и подвесив на пояс, — после чего разблокировали ведущий в сторону крепости ход.

Могучая каменная плита отъехала в сторону, и в лицо дыхнуло затхлостью и сыростью.

— Держись чуть позади и будь готов ко всему. Если тут остались ловушки, то я их замечу, но нужно быть готовыми ко всему.