Это не измена (СИ)

В приподнятом настроении, я стою на кухне и мою посуду. Не очень мне хочется, чтобы когда мы уйдем, мама Олега занималась всем этим — устала же, скорее всего. У нее нет помощницы, как у моей мамы, она наотрез от всего этого отказалась. Ремонт в квартире мы кое как сделали — и на том спасибо.

— Зоя Степановна, конечно…

Слышу голос — вздрагиваю и роняю тарелку в мойку. Кого-кого я не ожидала здесь увидеть — это ее. Алена виновато улыбается, сжимая кулаки, смотрит на меня, потом на гору посуды и хмурится.

— Посуду моешь?

— Тоже от меня такого не ожидала? Как от дочери «вора и жулика»? — усмехаюсь, она отвечает мне тем же и проходит в кухню, чтобы закурить.

Удивительно это. Я не ханжа, но не понимаю девушек, которые курят. Сама когда-то тоже баловалась, признаю, а потом бросила — слишком уж сигареты воняют. Мне это не нравится.

— Нет, просто…

— Ничего, мне это не обидно, — перебиваю ее попытку придумать объяснение и коротко улыбаюсь, — Я давно привыкла к такому. И да, мою. Не хочу, чтобы это все делала Нина Андреевна. Она итак устала, а мне несложно.

Алена молчит. Я бросаю на нее взгляд, а ее какой-то странно тяжелый и задумчивый, направленный в окно. Интересно, о чем она сейчас думает? Этого знать мне не дано. Алена скоро понимает, что слишком долго молчит и улыбается мне.

— Ты хорошая девушка. Почему я уверена, что она к тебе предвзято относится?

— Потому что я — дочь мэра. Это не всем нравится.

— Ты же не мэр. Да и твоего отца обожают в городе.

— Его да, а меня не очень. Предрассудки, знаешь? Если я чего-то добиваюсь, людям всегда кажется, что это благодаря папе.

— Или твоей внешности?

Бросаю на нее новый взгляд и сталкиваюсь с пониманием. Нет, черт, Алена все таки нравится мне. Глупая это ревность, я просто загоняюсь — надо с этим заканчивать срочно. Себе хуже делаю. Еще не дай бог Олегу начну истерики закатывать, сама испорчу наши отношения. Поэтому я смягчаюсь окончательно и киваю.

— Да…в этом тоже.

— Ты очень красивая.

— Спасибо, ты тоже.

— Алис?

Слышу голос мужа и оборачиваюсь. Ему я улыбаюсь еще ярче и еще чище.

— Олежа, что-то случилось?

— Ты снова моешь посуду? — усмехается и проходит к окну к Алене, чтобы тоже закурить.

— Не хочу, чтобы твоя мама потом этим занималась. Мне несложно, правда.

— Я вызову ей клининг, оставь.

Алена тушит сигарету и отходит к столу, за который садится и откидывается к стене, а я выключаю воду и поворачиваюсь. Мы друг напротив друга, и, ладно…ну не могу я сдержать любопытства, поэтому спрашиваю.

— Ален?

— М?

— Ты знала Олега еще в школе, да?

Она на миг замирает, смотрит на мужа, потом усмехается и кивает.

— Да, он старше на два года только.

— И каким он был?

— Алиса, прекрати…

— Ну почему? Мне любопытно каким ты был в юности… — подхожу к нему и обнимаю за талию, потом смотрю на Алену, — Расскажешь?

Она отводит взгляд, хмурится, словно пытается вспомнить, потом пару раз кивает.

— О, он был просто потрясающим. От него с ума сходили все девчонки просто. Высокий, статный, умный.

— Ну это и сейчас есть…а что еще? Он дрался?

— Алиса!

— Чш! — шикаю на него, потом снова смотрю на Алену и улыбаюсь, — Никогда не видела этого просто…

— Было пару раз, но ты права — Олега очень сложно разозлить. Он в основном очень спокойный.

— А что его тогда злило?

— Он за свою девушку заступался, — говорит, потом смотрит на Олега и слегка улыбается, — Джентельмен. За женщин он всегда заступается.

Бам! И снова меня бьет какая-то тревога, потому что я не могу разгадать этого странного взгляда. Я его не понимаю, а обрубается он раньше, чем я успеваю хотя бы просто начать прощупывать.

— Молодежь, куда это вы сбежали?!

На кухню заходит мама Олега, а потом одаривает нас таким тяжелым взглядом, что я сразу отстраняюсь. Не любит она, когда мы чувства свои проявляем, а это все таки ее дом. Плевать, что мы муж и жена, ее правила здесь на первом месте. Я это уважаю.

— Да мы просто болтали, теть Нин, — тихо говорит Алена, а потом вдруг смотрит в угол и поднимает брови, — А что у вас там в углу? Какая красивая ваза…

— Ох это? — свекровь отмахивается, — Алиса подарила на восьмое марта. Мне ее совершенно некуда поставить, поэтому пихнула туда. Аленочка, ну что…

И снова меня тыкают носом, как котенка. Это обидно до жути — я эту дебильную вазу выбирала месяц, а потом ждала ее две недели из Москвы. И вот так. Как обычно, в прочем, ничего не скажешь. Мое место в этом доме очевидно — злюсь, готова разрыдаться, но молчу, только внезапно ловлю на себе еще более сочувствующий взгляд Алены и слегка дергаю плечами. Мол, не парься, все нормально.

А ничего нормального в этом нет. С ней она щебечет, а меня буквально проклинает. Может быть и рада, если бы меня не было, а вместо «невесткой» называла бы Алену. Потому что по ее мнению, я буквально кожей это ощущаю, она больше ему подходит, нежели я.

— Твоя мама меня презирает, — говорю тихо, когда мы с Олегом едем домой.

Он также тихо цыкает.

— Алис, не придумывай.

— Ты серьезно этого не замечаешь?

— Она просто строгая.

— Когда общалась с Аленой — не была строгой.