Это не любовь (СИ)

— Пусечка… Что за звуки? — наконец в дверях появилась заспаная Маша. — Ты чего скрипишь зубами? Бабуля говорила это глистов. Надо тебе дать лекарство от паразитов…, — зевая и почесываясь она пошла на кухню. — Пусечка! Ты что, даже завтрак нам не приготовил?! — через минуту в дверях снова появилась её заспанная физиономия.

Александр простонал, не в силах пошевелиться.

— Пусечка? — наконец до Маши стало доходить, что с Александром что-то происходит. — Ты чего разлегся то?

Александр постарался простанать громче и чуть закатил глаза. Это сработало.

— Пусечка? — встревоженно запричитала Маша, наконец то подходя к нему. — Ты что? Помирать собрался? — она похлопала его по щекам. — Эй! Пуся! Не смей умирать!

Причитая и возмущаясь, Маша наконец-то додумалась вызвать скорую. К счастью Александра, врачи приехали быстро.

— Срочно спасите его! У нас будет малыш! Слышите? — верещала Маша под ухом. — Ему нельзя пока умирать! Он ещё не развёлся со своей старой женой! Это же все наследство ей достанется! Везите его в реанимацию!

Доктор, пожилой мужчина лишь усмехнулся. — Не умирает он. Всего лишь невралгия. Диван не удобный у вас, а мужчина ваш не первой свежести. Вот и защемило.

— Не умирает? — Маша чуть успокоилась. — Нет! Не верю! Везите в реанимацию! Обследуйте как следует его.

И сколько врач не убеждал Машу, что ничего жизни Александра не угрожает, она не успокоилась, пока его бледного и испуганного не погрузили в машину скорой помощи и увезли в больницу.

Машу, к её неудовольствию в машину скорой помощи не пустили.

— Не положено милая. — врач усмехнулся, — Кто ты ему? Никто.

— Я мать его ребёнка! — взвизгнула она возмущённо. — Любимая женщина!

— Это все слова, милочка. Вот будет документ, тогда и пустим. А пока нет. — он развёл руками и захлопнул перед ней дверь.

Александр, лежащий на каталке и молча за всем наблюдавший, встретившись взглядом с врачом тихо выдохнул, — Спасибо…

То ли вид у него был слишком несчастный, то ли врач скорой помощи настоял, но Александра положили в стационар. И впервые, за несколько дней, что он снова жил с Машей, Александр выдохнул и спокойно уснул.

«Невралгия», устало хмыкнул Александр разглядывая листочек с диагнозом. Он почувствовал лёгкий укол разочарования, вчитываясь в диагноз.

Словно бы ему хотелось даже, что бы это был инфаркт. Как у Оксаны. Словно в отместку ему, но получилось как в насмешку. Невралгия. Обычное защемление нерва, воспаление. А всему виной диван.

Александр прикрыл глаза и вытянулся на кровати.

«Диван конечно не удобный… И пусть!», сердито хмыкнул он про себя. Хватит с него. Он ничего больше не будет вкладывать в эту квартиру. Ничего. Ничего этой Маше от него не достанется. Всё он слышал. Как Маша переживала, что он кони двинет и ей ничего не достанется. Расчетливая стерва!

А он? Он получается лошарик. Наивный, глупый лошарик.

Александр криво усмехнулся. Дожили. Коммерческий директор, солидный дядечка и так глупо подставился.

Нет… он теперь умный. Он эту стерва выведет на чистую воду. Во-первых, надо выяснить, точно ли есть беременность. А во — вторых, его ли вообще там ребёнок?

— Пусечка! Родной! — противный голос Маши заставил его вздрогнуть и от страха распахнуть глаза.

Ещё не много у него глаз начнёт дёргаться при звуке её голоса.

— Маша? Но как? Ко мне же не пускают…

— Ой, Пусечка, — Маша кокетливо хихикнула. — Разве меня можно остановить? Я мать твоего ребёнка! — она горделиво приосанилась. — И любимая женщина.

Александр протяжно выдохнул и снова прикрыл глаза. Смотреть на неё не хотелось от слова совсем.

И дело не в том, что она заметно поправилась и даже не в её обычной неряшливости, дело было в ней самой. В её хитрых расчетливых глазах, стервозном характере и отвратительном лицемерии.

— А я тебе пирожков принесла. Не сама пекла, правда, в пекарне купила, но вкусные… — она довольно причмокнула губами.

Булки аппетитно пахнули, но их запах вызывал у него тошноту. Маша, схватив одну из булок принялась с аппетитом уминать её.

Глядя на бывшую любовницу, лопающую уже вторую булочку, Александр внезапно понял, что он терпеть не может булки. И похоже что не только булки, но и пироги, пирожки, и прочее. Они все теперь ассоциируются у него с Машей. Брезгливо скривившись, он отвернулся.

«Дурак!», рассмеялся он про себя. «Урок, Саш. Это все урок!»

Маша доевшая все что принесла якобы для него, засобиралась домой.

— Маш, как малыш? — спросил он, вглядываясь в её лицо.

— Хорошо! — Маша довольно улыбнулась и погладила себя по объёмному животу. — Наш сыночек растёт и радует маму.

А Александр внезапно почувствовал, что даже и если есть там ребёнок, то не от него. Осталось только доказать это и придумать, как отцепить от себя загребущие Машины руки.

Глава 15. В поисках голоса

Оксана