Это не наша война (СИ)

      Лидия и не думала останавливаться, уверенно преодолевая расстояние в тридцать локтей. И противник растерялся: офицер, важно вышагивавший за спинами бойцов, не успел выкрикнуть соответствующее приказание, солдаты замешкались сами по себе - всё-таки это была принцесса, а не грязный растопщик каминов. И пока они стояли, мысленно чеша затылки в неких правилах приличия и поведения перед лицом королевской крови и просто красивой девушки, которые, в принципе, уже были сегодня перечёркнуты, Лидия вошла в их неплотный строй, а следом за ней ворвался рыцарь, принесший недобрую весть, уже не стесняясь и круша всё подряд с вполне определённой целью - добраться до командира этого маленького отряда.

      И тут её наконец посетило упоение дракой. Не той, где ты возвращаешь сколько надо раз уроненный соперником меч, а другой, когда злость, отчаяние, ненависть приобретают конкретную цель - вот этих солдат, и ты осознаёшь, что чем больше ударов (особенно подлых) ты нанесёшь, тем больше твоих соратников уцелеет.

      Нога - в ногу, кусочек бока - удар, толчок в колено ступнёй - больно, но эффективно, с добиванием в смотровую щель...

      Они разрезали эту тонкую шеренгу, будто нож масло, и солдаты, ошеломлённые напором, не сумели ответить достойно. Тем не менее, рыцарь - безымянный рыцарь, бросившийся на офицера - остался бездыханным лежать над недавним, таким же, как и он агробарцем, а ныне врагом. И один из двоих стражников, увязавшихся за ними тоже погиб, поймав удар в бок. Остальные же отделались царапинами и неглубокими ранами.

      Лидия, ощущая переполняющий её адреналин, практически не задерживаясь, пошла дальше. Сопровождающие - охраняющие, оставив за собой место поединка с павшими и ранеными противниками, поспешили за ней.

      Не пройдя и ста локтей, они наткнулись на небольшую группку вооружённых людей в восточных одеждах. Трое впереди с саблями наголо, но один - обоерукий, у второго в другой руке было короткое копьецо, у третьего - свисающее подобие кистеня в петле - все в тюрбанах, с закрытыми шёлковыми повязками лицах, в золотистых одеждах, скрывающих добротные кольчуги и шароварах. За ними в подобной, но значительно богаче по орнаменту, выделке кожаных частей доспеха, качестве ткани и кольчуги, с открытым, спокойным и умиротворённым взглядом, на в принципе мужественном и привлекательном лице сорокалетний мужчина.

      Лидия смутно припоминала рассказы о подобных бойцах, да её собственная интуиция подсказывала, что перед ней очень серьёзные и опасные воины, и шансов одолеть их практически нет.

      Терять всё равно нечего - именно так было проще думать, она глубоко вздохнула и набрала в грудь воздух.

       * * *

      То, что он сделал глупость, разрешив девушке добраться до вина, Листочек понял довольно скоро. Её действительно скосила какая-то хворь - внешний вид и частые отлучки в туалетную комнату были тому неопровержимым доказательством. Но вино... Утверждение, что оно даст необходимый лечебный эффект, прибавит сил, эльф подверг (мысленно) сомнению, но - как бы это помягче сказать? Не желая травмировать запретами предмет обожания, он уступил. Но ведь знал, что организм амазонки и женщины обыкновенной ничем друг от друга не отличается, и если оный не кормить длительное время, а после влить сколько-то литров хмельного напитка, то...

      Точное количество он не смог бы назвать. Да, недосмотр, но в условиях, приближённых к боевым, когда необходимо проконтролировать много процессов, следить за винным краником было вдвойне сложно. Лично он, фактически незаметно конфисковал две бутылки, ещё три Оливия уронила и разлила сама, отчего в опочивальне помимо спёртого, присущего больничным палатам духа, вони от убитых, распространился и характерный винный перегар. При этом каким-то чудом продолжали находиться новые экземпляры с продуктами виноградного брожения, и прежде, чем эльф успевал отреагировать, юная амазонка профессионально вгрызалась белоснежными зубками в корковое навершие и после смачного чпока солидно прикладывалась к горлышку.

      Как вообще этот спектакль обозвать, фантазия Листочка не имела представления. Был бы тут Худук, незабвенный тёмный, он, возможно, оценил юмор ситуации - происходящее скорее было по его профилю, и, пробудив творческую жилку, ему, в общем-то присущую, наверное родил бы нечто подобное: "голая прелестница не отказала себе в удовольствии поправить здоровье на трупах неудавшихся насильников", но у эльфа, воспитанного (всё-таки) на некоем уважении ко всему живому (и не очень), на устах множилось и дробилось одно слово: дракон. То есть, куда ни глянь, негде глазу отдохнуть, а поэтому просто хотелось ругаться.