Это не орлы – это чайки

— Ну… спина, наверное. — он снова оглянулся на брата, но тот молчал, ждал продолжения. — Она какая-то более нежная. Не знаю, как сказать. Особенно, когда остаются следы от лифчика, спина кажется ещё красивее. Будто вся гладкость нарушена. — Алексей усмехнулся. — Ой, да пошёл ты.

— Ну ладно-ладно, прости. — заговорил Алексей, боясь, что не услышит продолжение. — А ты им целуешь спину?

— Не скажу.

Их разговор перебили. На одной стороне отдыхали молодые люди. Братья узнали среди них Алёну. Один из парней продолжал кричать им оскорбления. Алексей увидел, как Митя уже отпрянул от перил.

— Не надо, Мить, они этого и добиваются.

— Ну и пусть добьются, что с тобой?

— В каком смысле, что со мной?

Пауза.

— Ты, блин, раньше бы повернул этот катер прямо на него.

— И что в этом хорошего? Это глупо.

— Глупо? Я тебя не понимаю.

— Чего ты не понимаешь? — раздражённо спросил Алексей. — Говори уже!

— То ты стреляешь кому-то в колено, идёшь против целой толпы с ножами, то ты стоишь и смотришь, как твою мать душат.

— Ты не сравнивай! Там какой-то уёбок, а здесь отец.

— И что, он душил твою мать!

Алексей вскочил с места, оставив штурвал.

— Да не мог я руку на него поднять! Тебе не понять. Ты не знаешь, что такое родители. Какого видеть, когда они бьют друг друга! — уже кричал Алексей, но осекся, услышав сам свои же слова. Митя смотрел на него с обидой. Что-то в сердце вновь ему закралось, и Алексей это увидел. — Черт, прости, Мить…

Но Митя лишь махнул рукой. Когда Алексей подъехал к базе, Митя выбежал из катера. Пешком до дома был путь неблизкий. Митя считал Алексея человеком с невероятной силой, он мог влюбить в себя любую девушку, побороть любого противника, не боялся скорости, а по ночам всё время рисовал. Митя называл это юностью. Главным его желанием было обладать той же энергией. И он ею завладел.

Юность приходит незаметно. Она водворилась в сердце молодого Мити и привечала к себе все его чувства. Обнимала их, как давняя подруга. Всё в нем возводилось в абсолютную силу. Он чувствовал необоримую ярость. И считал, что то же самое должно быть у Алексея. Он шёл быстрым шагом, спотыкаясь об корни. Сжав кулаки в карманах. Смотрел вострым взглядом прямо перед собой.

Не успел Митя заметить, как небо почернело и снова стало непогожим. Пасмурным. Промозглым. Митя оказался в ветвистом коридоре, в котором сгущалась и бродилась тьма. От неё становилось не по себе. Было страшно. Бежали мурашки по спине. Дул ветер, оживляя деревья над головой. Становилось всё темнее.

Вдруг Митя остановился. Оторопел от увиденного. Перед ним парень придавливал девушку к земле и пытался изнасиловать. Мите сразу же вспомнилось это место. Именно здесь он увидел тех ребят и Алёну вместе с ними. От него слегло оцепенение, и он рванул вперёд. Вцепился в футболку парня. Он вновь удивился от прилива силы, которая текла по всем его жилам. Когда он его поднял, он узнал спину Алёны, и ещё пуще разозлился. Он сжал кулаки и начал бить. Ему хотелось его забить собственными костяшками. Противник стал отвечать. Митя пропустил пару ударов. Взгляд проносился кругом, теряя врага в темноте. Сердце начинало биться от страха. В горле застряла горечь. Лёгкие стали сжиматься, сдавливая дыхание. Ноги подкашивались.

Они колошматили друг друга, а затем ухватились за одежду. Валили наземь. Растягивали мышцы. Митя чувствовал усталость по всему телу, но не мог сдаться. Он бил его лёжа на полу. Но тот высвободился и стал делать то же самое. Ударив Митю три раза по голове, он встал и убежал. А Митя подняться уже не мог.

Он чувствовал, что один глаз закрылся и слезится. Другой просто болит. На сплетённые ветви полил дождь. Лесной потолок набух и стал по капле пропускать воду. Она бисером падала на Митю. Он не мог подняться. Ноги и руки растянулись по земле. По телу ползали уже какие-то твари.

***

Алексей заехал за Аленой, когда они оба закончили работать. Алена уже поджидала Алексея у своего магазина. В руке она держала торт. Алексей сказал, что ей не стоило его покупать, на что Алена ответила, что не смогла бы прийти к нему с пустыми руками. В посёлке Каменка можно и забыть о подобных учтивостях. Алексей хоть и сделал вид, что это лишнее, но у себя в душе улыбался над этим жестом. Алена была первая девушка, которая что-то купила к нему в гости и будет ужинать вместе с его семьей; первая девушка, которая пытается скрыть, что стесняется к нему ехать.

Они доехали до Ленина и спустились вниз на набережную, где недалеко стояли ряды пятиэтажек. Между ними находились раздолбанные детские площадки, рядом с которыми протягивались нити с простынями. Алексей позвонил в домофон, и в окне залаяла собака. Они вошли в тёмный подъезд. В нем не было лифта. И стали подниматься на четвёртый этаж вдоль зелёных стен, на который падал тусклый свет от лампы.